Европейская гражданская война (1917-1945) - Эрнст О. Нольте

был не чем иным, как разрешением и поощрением, ко всеобщему удовольствию, ярости масс по отношению к буржуям и их партиям, санкционированной Советом народных комиссаров. Выборы в Учредительное собрание, состоявшиеся сразу после захвата власти, однако, показали, что не только правые эсеры добились значительного большинства, но что, сверх того, партия кадетов могла занести в свой актив ошеломляюще большое число голосов, которые едва ли могли быть поданы только правой буржуазией. 11 декабря члены Учредительного собрания прибыли в Таврический дворец для проведения своего съезда в сопровождении огромной толпы, которая, по некоторым сообщениям, насчитывала не менее 200 000 человек, и охрана не решилась воспрепятствовать их входу во дворец. Открытие, разумеется, не могло состояться ввиду отсутствия кворума, но Ленин в этом явлении со всей очевидностью увидел серьезную угрозу и объявил партию кадетов вне закона как партию врагов народа, заговорщиков и как силу, оказывающую поддержку восставшим казакам. Был арестован целый ряд членов партии, среди которых были также и весьма уважаемые бывшие министры Шингарев и Кокошкин, Несколькими неделями позже оба погибли в тюремной больнице от рук проникших туда матросов, а правительство заявило, что убийцы были анархистами, которые понесут наказание, как только их найдут. Но конец Учредительного собрания объясняется не анархией и проявлениями народного гнева, а решением правительства от 21 января, после принятия которого депутаты заседали под дулами нацеленных на них ружей караула один единственный день и провели выборы президента, которым стал лидер правых эсеров Виктор Чернов.

Несколько позже Советом народных комиссаров было принято решение об аннулировании всех внешних и внутренних долгов, и поскольку он тем самым нанес ощутимый удар по своим союзным державам, то российская буржуазия была полностью разорена, так как ее обязали выплатить работающим заработную плату, заблокировав в то же самое время счета. Не удивительно, что в ряде мест обозначилось противостояние, и усилились тенденции к отделению или, по меньшей мере, автономизации во многих удаленных от центра губерниях, как то: на Дону, на Украине, на Кавказе и в Прибалтийских провинциях. У истоков этих тенденций, однако, стояли сами большевики, и Ленин говорил о том, что Россия готова отказаться от статуса великой державы, так как царизму удалось создать и сохранить великую империю только путем покорения и подавления народов. И всюду, где существовали тенденции к обособлению, имелись приверженцы партии большевиков, а на Дону они собственными силами взяли верх над правительством атамана Каледина. Наступило время смуты, России не удалось бы сохранить свою целостность даже при условии победы Учредительного собрания и невозможности для партии удержать в своих руках всю полноту власти.

Очень скоро стало ясно, что партия гражданской войны является в то же самое время партией сепаратного мира. Уже 22 ноября Ленин призвал солдат и матросов к самостоятельному ведению переговоров о перемирии с противником, эта прокламация содержала следующий текст: "Солдаты! Дело мира в ваших руках. Не допустите, чтобы контрреволюционно настроенные генералы торпедировали великое дело мира. Возьмите их под стражу, чтобы предотвратить суд Линча, что не пристало революционной армии, и не дайте им уйти от приговора, который будет им вынесен". Несколько позднее группа солдат расценила кивок главнокомандующего, генерала Духонина, как едва ли совершенно некорректное приветствие, и зверски убила его, невзирая на присутствие сопровождающего его прапорщика Крыленко. К ужасу одного из немногих генералов, ставших на сторону Советской власти, Михаила Бонч-Бруевича, последующие указы правительства о "демократизации армии" заставили его понять, что правительство вполне намеренно ликвидирует последние остатки прежней армии, еще стоявшие на пути неприятеля.16 Могли ли немцы теперь сомневаться в своей полной победе на Восточном фронте? Хотя они формально приняли предложение Советского правительства об участии в общей конференции по заключению мира, но после отклонения предложения союзниками в Брест-Литовске разворачивались только переговоры о сепаратном мире. Когда советская делегация во главе с Абрамом Иоффе, а затем с новым министром иностранных дел Троцким стала настойчиво апеллировать к "немецкому пролетариату", члены делегации были, очевидно, убеждены и в грядущей германской революции, но эта убежденность должна была служить и оправданием их действиям, повлекшим "предательский кабальный мир". " Ленину лишь величайшими усилиями удалось добиться одобрения высшими органами [деятельности делегации], приведя тот аргумент, что нет жертвы, которая была бы слишком велика для сохранения единственного в мире социалистического государства до начала революции в Германии и во всей Западной Европе. Но на 7-м съезде партии он взял на себя полномочия разорвать все мирные соглашения и, когда пробьет час, объявить войну всему миру.

Вот теперь ленинское правительство действительно оказалось в опасном положении. Оно подверглось резкой критике со стороны левой фракции собственной партии, левые эсеры, вошедшие, наконец, в правительство, теперь готовили восстание, офицерство старой армии прибегло к конспиративным мерам, по всей стране формировались оппозиционные правительства. Решающим фактором была неприкрытая теперь враждебность политических союзников, увидевших в Брест-Литовском мире нарушение международного права, и оказывавших серьезную материальную поддержку любой оппозиции, которую они рассматривали как силу, способную вернуть Россию в состояние войны с Германией. Влиянием союзников, а также опрометчивыми приказами о разоружении, отданными Троцким, ставшим военным наркомом и приступившим к формированию "Красной Армии", объясняются чехословацкое восстание, восстание бывших австрийских военнопленных, пытавшихся через Владивосток попасть на французский фронт и в течение непродолжительного периода захвативших почти всю Сибирь.

Ленину виделась во всем рука мировой буржуазии, он был полон решимости уничтожить российскую буржуазию, главного врага, находящегося в пределах досягаемости, не только как класс, но и немалую часть ее представителей физически. Принцип лишения гражданских прав, даже исключения граждан из жизни общества был закреплен в июле 1918 года конституционно. Вместе с тем, сопротивление этой значительно ущемленной в правах и влачившей жалкое существование буржуазии, даже ее боеспособной элиты, бывших царских офицеров, было поразительно слабым. Клод Анье рассказывает о некоем генерале, который должен был сопровождать делегацию для участия в переговорах по заключению мира в Брест-Литовске и который покончил с собой, сомневаясь в правомерности подготовки сепаратного мира, не помышляя, однако, о том, чтобы повернуть оружие против руководства делегации. " Когда в июле 1918 года во время лево-эсеровского мятежа судьба правительства повисла на волоске, и лишь немногие полки латышских стрелков еще оставались верными правительству, в Москве находилось не менее 20 000 бывших царских офицеров, но они были столь сильно измотаны условиями жизни, что никакого движения среди них не произошло. Приток новобранцев в добровольческие армии генерала Деникина на юге и адмирала Колчака на востоке страны, против ожиданий, сокращался, и немногочисленные войска интервентов, направленные союзниками в Архангельск и другие губернии страны, ограничивались, в