Журнальный век. Русская литературная периодика. 1917–2024 - Сергей Иванович Чупринин
Заработанная, впрочем, в последней четверти XX столетия репутация у «Нашего современника» и в новом веке осталась: ни в корпоративный Журнальный зал его не приглашают, ни заметными премиями его авторов не одаривают, ни критики в других журналах на его публикации не обращают внимания. Утверждают: мол, не на что, и действительно, за немногими исключениями, проза и в особенности поэзия журнала в последние десятилетия кажется, мягко говоря, инерционной по проблематике и по поэтике.
Как что-то архаичное, отставшее от движения времени, воспринимаются и полемические эскапады журнальных авторов, прежде всего самого Станислава Куняева. Он то в памфлете «Шляхта и мы» (2002, № 5) попытается устроить жестокую выволочку полякам как историческим недругам России, то, разверстав на многие-многие номера свою мемуарную книгу «Поэзия. Судьба. Россия», пустится в утомительное выяснение отношений с закоренелыми врагами и былыми друзьями, тоже успевшими стать врагами.
Течение лет, однако, немилосердно и к таким воякам, так что в преддверии своего 90-летия Станислав Юрьевич передал бразды правления в журнале сыну Сергею Станиславовичу и его жене Карине Сейдаметовой, назначенной (или назначившей себя) первым заместителем главного редактора, а затем уже и главным редактором.
И процесс пошел. Уже с августа 2023 года «Наш современник», ранее с вызовом величавший себя «журналом писателей России», стал скромно именоваться просто «литературным журналом». С обложки сняли фирменное изображение памятника Минину и Пожарскому. Старый сайт удалили, убрав из свободного доступа весь архив журнала времен Куняева-старшего и начиная теперь свое летоисчисление все с того же августа. И если полутора годами раньше начало СВО в Украине было «всецело» поддержано публикацией коллективного писательского письма президенту (2022, № 2), то теперь из версток очередных номеров «стали изыматься материалы, в которых речь шла о современных политических событиях» – и прежде всего о ходе специальной военной операции. По отношению же к тем сотрудникам редакции, кто попытался сопротивляться нововведениям, приняли кадровые решения: ведавший критикой Андрей Тимофеев был уволен, а с Александром Сегенем, многие годы руководившим в журнале отделом прозы, контракт с 1 января 2024 года уже не продлили.
Понятно, что Сегень, заподозрив, что «журнал станет антипатриотическим», «оппозиционным правительству России», тут же (20 января) напечатал в «Литературной газете» пламенный памфлет «Король Лир» о том, как почуявшие волю сын и невестка распорядились наследством «дедушки» Куняева. От обновленного «Нашего современника» решительно отмежевались Александр Проханов[175], Владимир Крупин[176], Андрей Воронцов[177], некоторые другие ранее постоянные «вкладчики» журнала. А секретариат правления Союза писателей России задался тревожными вопросами, почему теперь к их мнению никто в редакции больше не прислушивается и куда начал «дрейфовать» этот «некогда патриотический» журнал[178].
Конечно, писательскому начальству с Комсомольского проспекта хотелось бы власть употребить. Но увы – «журнал с декабря 1994 года является частным (учредители С. Куняев, С. Куняев, И. Переверзин)», и «юридически Союз писателей России не вправе вмешиваться в редакционную политику частного издания»[179].
Поэтому новые руководители «Нашего современника» в февральском номере 2024 года на все это громокипение ответили лишь подборкой писательских откликов, адресованных, что характерно, непосредственно Карине Сейдаметовой и поддерживающих ее реформаторские начинания – прежде всего за то, что из журнала был наконец-то изгнан «пенсионерский дух» и «среди авторов появилось очень много людей, не входящих в группу 60+», а также за то, что журнал больше «не соревнуется в поддержке правящей партии и ее геополитики», поэтому «чем меньше публикаций не примиряющих, а разделяющих народы, тем чище будет репутация издания в истории».
Что станется с «Нашим современником» дальше? Выработает ли он собственную незаемную позицию, подтвердит ли ее заметными публикациями или окажется столь же бесцветным и межеумочным, как альманах «Год… такой-то», с которого эта история, собственно, начиналась?
Бог весть…
«Юность»: от фактов к легенде
Нестандартный формат, «полутолстый» объем, графика на цветной обложке каждого номера, позднее – элегантная эмблема Стасиса Красаускаса на титульной странице, большое количество иллюстраций, да к тому же в первых выпусках еще и шахматные партии, «Уголок филателиста», сатирический раздел «Пылесос», рубрика «Для младших братьев и сестер» – такой журнал с самого начала мог надеяться на массовый успех.
Именно надеяться, так как собственно литературная часть «Юности» ничего особенного поначалу не сулила: стихи Степана Щипачева и Николая Грибачева, статья Всеволода Кочетова на открытие одного из номеров, повести Виктора Баныкина и Нины Артюховой, «Рассказы о целинных землях» Анатолия Злобина, проза Ванды Василевской, Ивана Рахилло, Тихона Семушкина, Михаила Златогорова… – увы и ах, все ушло в отвал, все забыто, будто и не бывало никогда. Будущие звезды уже начинали, правда, проклевываться, но с чем? Роберт Рождественский со стихотворением «Комсомолец, слово скажи…», Андрей Вознесенский с не менее патетической одой «Голосует съезд», Евгений Евтушенко с поэмой «Считайте меня коммунистом»[180]. Поэтому, если что и поддерживало стотысячный стартовый тираж, если что в «Юности» и читали на первых порах, то переводы – «Звездные дневники Ийона Тихого» поляка Станислава Лема (1955, № 2), «Путешествие на „Кон-Тики“» норвежца Тура Хейердала (1955, № 2–5). Ну и, начиная с «Дела „пестрых“» Аркадия Адамова (1956, № 1–2), детективы, конечно, или «Незнайку в Солнечном городе» Николая Носова (1958, № 8–9) – все то, словом, что проходило тогда по ведомству развлекательной литературы и было, соответственно, в большом дефиците.
Такое впечатление, что Валентин Катаев, назначенный главным, то ли сдавал экзамен на редакторскую законопослушность, то ли ждал пришествия нового писательского поколения, а пока оно не появилось, заполнял журнальные страницы либо собственным «Хуторком в степи» (1956, № 1–3), либо беспроигрышной «Бронзовой птицей» Анатолия Рыбакова (1956, № 11–12), а то и вовсе, Господи прости, «Сухой Буйволой» Семена Бабаевского (1958, № 3–4) и комсомольскими повестями Агнии Кузнецовой[181].
Разрыв шаблона произошел едва ли не случайно. Студент Литературного института Анатолий Гладилин принес в редакцию «Хронику времен Виктора Подгурского», и мурыжили ее около года, пока дочь Валентина Петровича не прочла валявшуюся дома без движения рукопись и, что называется, в добрый час подсунула ее отцу. Вот тут уж, надо полагать, сработал «хищный глазомер» опытного мастера: слабенькую, зато перспективную повесть опубликовали, и сентябрь 1956 года можно смело называть датой рождения той «Юности», какую полюбили молодые читатели.
