Королева моды: Нерассказанная история Марии-Антуанетты - Сильви Ле Бра-Шово
Затем наступала пора одеваться. Согласно принятому тогда этикету, процесс происходил в спальне, и этим занимались почетная дама и дама гардероба (им помогали камеристки), но при необходимости первая из них могла справиться самостоятельно. Однако ситуация быстро изменилась, когда прически королевы настолько усложнились, что стало невозможно надевать сорочку через голову. Пришлось делать это через низ. Это обстоятельство Мария-Антуанетта использовала как предлог, чтобы покончить с отвратительной традицией – появляться наполовину обнаженной на публике.
Таким образом, покидая туалетную комнату, она вежливо приветствовала присутствующих, чтобы затем уйти в свои личные покои, где регулярно проводила встречи с модисткой, которая, впрочем, ни при каких обстоятельствах не могла попасть в ее спальню. В системе, основанной на рангах и их привилегиях, появление такого человека в частном пространстве королевы было бы равно тому, как выпустить слона в посудную лавку и надеяться, что все останется целым. Но разве Мария Терезия не наставляла свою дочь, когда та впервые ступала на порог нового королевства, не следовать старым французским обычаям, а, напротив, «задавать тон»? Понимая уроки матери по-своему, освободившись от тяжких обязательств и ломая устоявшиеся нормы одежды, молодая королева сильно подрывала священный этикет Версаля. Теперь посмотрим, как Мария-Антуанетта лично определила моду XVIII века, став знаменитым мировым символом стиля. Займемся серьезными вопросами…
Сценография гардероба
Без сомнения, первые изменения в одежде Марии-Антуанетты происходили в контексте гораздо более давней страсти – танца. Ее супруг сразу же передал ей свою обязанность развлекать двор, поскольку сам нисколько не питал интереса к балам и праздникам. И можно сказать, что он не ошибся в своем выборе! После окончания траура по Людовику XV в середине декабря Мария-Антуанетта активно приступила к преобразованию праздничной жизни Версаля, это занятие вполне пристало девушке, которой тогда было 19 лет. Период был удачным, так как начинался карнавальный сезон, проводившийся каждую зиму как при дворе, так и в городе. Трудно было придумать более захватывающее занятие для королевы, которая с раннего детства обожала костюмированные праздники: в возрасте двух лет на балу в Вене, устроенном для императорских детей, ее нарядили в костюм цветка [2]. Зимой 1775 года Мария-Антуанетта действительно без преувеличения погрузилась в поддержание внешнего великолепия, что ей идеально подходило. «Создание нарядов, танцы, ежедневные репетиции… все это не оставляло ни минуты покоя», – сообщал Мерси-Аржанто Марии Терезии [3]. Полная идей и энергии, она начала работать, ежедневно проводя собрания с ответственными за зимние удовольствия. Под командование королевы попал скрупулезный Дени Папийон де ла Ферте, распорядитель малых королевских забав, которому внезапно пришлось активно задействовать своих людей. В своем дневнике он не раз с горечью упоминает о мучительных и дорогостоящих требованиях королевы. Рачительный управляющий, Папийон де ла Ферте злился, что ему нужно было тратить деньги на ненужные вещи (по его мнению), поскольку в его распоряжении было достаточно реквизита, включая 6500 костюмов.
Захваченная своей новой ролью организатора торжеств, Мария-Антуанетта ожидала от декораторов творческих проявлений и расторопности, а от костюмеров – множества «перьев и позолоты» [4], чтобы преобразовать придворный танец в сценический балет. Эти мероприятия назывались теперь «балами королевы». Благодаря парижским хореографам с менуэтами было покончено, и в моду вошла кадриль, танец с множеством связок, который исполняется четырьмя парами, каждая в костюмах на общую тему. Некоторые движения были схожи с движениями аллеманды[17], которыми прекрасно владела юная королева и которые были на пике популярности в Париже. Помимо немецкого происхождения, этот танец, предшественник вальса, в консервативных кругах считался непристойным, поскольку партнеры, приближаясь друг к другу, имели возможность обмениваться взглядами или репликами. 15 января 1775 года бал начался с марша лапландцев и норвежцев, которые, по мнению Мерси-Аржанто, были облачены в исключительные костюмы. 23 января по предложению графини де Брион были организованы четыре кадрили: одна с участниками, одетыми как шуты, другая нарядилась в индейцев, третья – в костюмы XVI века (к ним присоединился король). Королева же появилась в составе четвертой группы, облачившейся в костюмы тирольцев, что было довольно рискованным выбором, поскольку напоминало о Священной Римской империи и Габсбургах. На балу 30 января 12 юношей и девушек в костюмах стариков и старух продемонстрировали удачную и очень забавную кадриль [5], несмотря на слухи о том, что королева не любила старость, которая, по ее мнению, наступала в 30 лет.
Луи-Рене Боке
Родился в Париже в 1717 году в семье изготовителя вееров. Он начал свою карьеру как художник, обучаясь у Франсуа Буше, любимого художника изысканной Помпадур. Затем он посвятил себя созданию декораций и театральных костюмов и вошел в управление малыми королевскими забавами, где работал вместе с сыновьями. После Революции он продолжил свою карьеру в Париже, где в 1817 году скончался в почтенном возрасте 97 лет [6].
Мария-Антуанетта, радикально подходившая к организации балов, составляла список участников, отдавая предпочтение хорошим танцорам и исключая тех, кто не мог участвовать активно, оставляя их присутствовать пассивно, что в конце концов привело к тому, что они прекратили приходить. В феврале, особенно воодушевленная визитом младшего брата, эрцгерцога Максимилиана, будущего архиепископа, который путешествовал под псевдонимом граф де Бюрго, она не обратила внимания на отказ принцев крови выказать ему должное почтение и организовала в огромном зале Геркулеса «Праздник Замка», который ознаменовал ее радость от первой встречи с членом своей семьи. Графы д’Артуа и де ла Марк надели провансальские костюмы в цветах зеленого яблока и роз, второй удостоился чести открыть бал с королевой. Мало что известно о деталях ее наряда, но можно легко представить, как она выглядела в ярком провансальском платье. Пока жена Его Величества сверкала на фоне всех, застенчивый король пришел без свиты, словно обычный гость, разделив место с герцогиней, которая любезно уступила ему, что вызвало настоящий скандал. На празднике Мария-Антуанетта также предстала в образе небесной богини, в развевающемся платье с многочисленными драпировками, украшенном перьями павлина. Ее невестка изображала
