Корея. Власть, идеология, культура - Константин Валерианович Асмолов
При неизменной роли президента премьер часто выступает «мальчиком для битья», и два года на должности для южнокорейского премьера – почтенный срок.
Министры в РК тоже меняются достаточно часто – в период между августом 1948 г. и апрелем 1969 г. сменилось 19 министров образования, причем только четверо из них продолжили линию своего предшественника. Но, что при Но Му Хёне, что при Ли Мён Баке, средний срок пребывания министра на своем посту составлял 13–14 месяцев. Ситуацию отчасти спасает то, что министр является политическим назначенцем, который отвечает за «линию партии», а обеспечение функционирования структуры лежит на профессиональных бюрократах.
Существует несколько управлений и комитетов, имеющих права министерств, в том числе – Комитет контроля и инспекции (при Ким Ён Саме преобразован в Бюро аудита и инспекции), занимающийся надзором за деятельностью государственных структур, инспекцией компетентности и правильности поведения госслужащих. По своему месту в системе он является не столько «второй прокуратурой», сколько аналогом Комитета партийного контроля при ЦК КПСС или традиционных конфуцианских учреждений, призванных надзирать за моральными качествами чиновников. Хотя палата формально не является силовой структурой, проводимые ею расследования (например, по фактам коррупции или злоупотребления властью) становятся основанием для возбуждения уголовных дел.
Важную роль играют и структуры власти или при власти, связанные с главой страны. В правление Пак Чон Хи аппарат президента, роль и функции которого были скопированы с Белого дома США, играл роль второго Кабинета министров. Президент же возглавляет Совет национальной безопасности (СНБ), который состоит из восьми членов[19] и координирует все виды деятельности, связанные с национальными интересами.
Особенным элементом южнокорейской структуры министерств является созданное Пак Чон Хи министерство по делам воссоединения, курирующее блок отношений с КНДР и подчеркивающее особый характер межкорейских отношений, исключающий взгляд на Север как на «другое государство на Корейском полуострове». Сюда же относится такой элемент системы, как Управление пяти провинций – практика назначения чиновников на «виртуальные» должности губернаторов провинций, «временно оккупированных Севером».
И если КНДР к настоящему времени отказалась от претензий на объединение, признавая существование на полуострове двух враждебных государств, ст. 3 конституции Юга определяет территорию PK как территорию всего Корейского полуострова. КНДР фактически рассматривается как незаконное государственное образование. А ст. 4 обязывает государство стремиться к объединению страны в соответствии с принципами свободы и демократии.
В конституции РК, так же как в советской, есть не только глава, посвященная правам граждан, но и глава об их обязанностях. Это важно, так как в государствах с «развитой демократией» такого раздела в Основном Законе страны нет. Среди прав стоит отметить отсутствие государственной религии и свободу вероисповедания (ст. 20), формальное отсутствие цензуры (ст. 21)[20] и обязанность родителей давать детям хотя бы бесплатное образование (ст. 31).
Отдельно про три импичмента
Отстранения президента от власти, которых в Шестой республике было целых ТРИ, заслуживают отдельного раздела, потому что, с одной стороны, импичмент показывает, что в Южной Корее начали работать предусмотренные конституцией демократические механизмы, а с другой – процедура импичмента стала инструментом в руках политиканов.
В 2004 г. внешне все выглядело следующим образом. После того, как президент Но Му Хён нарушил конституцию и открыто высказался в поддержку новой пропрезидентской партии, а его окружение оказалось вовлеченным в серию коррупционных скандалов, две оппозиционные партии, ранее бывшие политическими противниками, сумели объединиться и конституционным путем отрешили его от власти…
Однако на деле все сложнее – внутри правящей Демократической партии нового тысячелетия было несколько фракций, но основная борьба шла между старой гвардией Ким Дэ Чжуна (фракция Тонгё) и сторонниками Но. Сразу после победы Но Му Хёна на президентских выборах Ким Дэ Чжун как бы сам распустил фракцию Тонгё в обмен на обещание Но не отступать от основных постулатов политики Кима.
Это предполагало, что новый президент не будет устраивать масштабных чисток, однако они произошли, и под удар в основном попали представители Тонгё[21], после чего репрессии в отношении старых членов партии воспринимались целым рядом респондентов автора как предательство по отношению к тем, кто ввел его во власть.
Затем Но вышел из рядов Демократической партии и создал собственную партию «Ёллин Ури», куда вслед за ним ушли все молодые реформаторы. И когда на фоне ряда непопулярных решений власти (включая отправку корейских войск в Ирак) в преддверии парламентских выборов апреля 2004 г. Но в нарушение конституции открыто выразил поддержку своему детищу, парламентское большинство предложило объявить ему импичмент, за который 12 марта 2004 г. высказались 193 законодателя из 273.
Как видно из итогов голосования, две трети набрали еле-еле, так как кредит доверия Но исчерпан не был. Более того, 75 % населения поддержали президента, который развернул ситуацию в свою пользу и представил дело так, что импичмент – это попытка консервативных сил затормозить его прогрессивный курс. К тому же, против импичмента выступили и те ревнители традиции, для которых свержение главы государства есть большее покушение на миропорядок, чем те обвинения, которые стали ему причиной.
В результате решение парламента было воспринято как политическая месть с использованием демократических ресурсов государства, а не как желание укрепить демократию. К тому же, 15 апреля 2004 г. должны были пройти выборы в парламент, и Конституционный суд не спешил с вердиктом, ожидая их итога.
Новый парламент радикально отличался от старого – «Ёллин Ури» обрела 152 мандата из 299, причем голосовали не столько за новую партию власти, сколько против старых политиков. В такой ситуации 14 мая 2004 г. Конституционный суд вернул Но Му Хёна во власть, а «придворные» аналитики РК описывали «синдром президента из народа», делая акцент на том, что успех Но в процессе неудачного импичмента убедил простых граждан в торжестве демократических идеалов, показав, что власть может на самом деле принадлежать народу, а не только элитным слоям общества. На деле Но Му Хёну позволили удержаться на плаву изменение политической конъюнктуры и неиспользованный кредит доверия.
В 2016 г. положение Пак Кын Хе с самого начала было сложнее, чем у Но Му Хёна. Кандидатом в президенты Пак Кын Хе оказалась не столько потому, что она была женщиной или дочерью Пак Чон Хи, сколько потому, что остальные лидеры фракции уже побывали президентами либо были заведомо непроходными из-за их радикальной и одиозной позиции.
Хотя в начале своего президентского срока по своим политическим взглядам Пак была наиболее умеренным из лидеров
