Златая цепь на дубе том - Борис Акунин
Правда, у человека, возглавившего СССР в 1985 году, и не было намерения превращать коммунистическое государство в демократическое. Это произошло само собой, в ходе движения от одной близкой цели к другой, через туман.
Всегдашняя беда «реформаторов сверху» в том, что через некоторое время они перестают «вести за собой события», а начинают сами за ними гнаться, всё больше отставая. То же произошло и с Горбачевым. К 1991 году его продолжал любить только Запад — за то, что прекратил «холодную войну» и выпустил на волю восточноевропейские страны. Но у себя дома президент стал объектом всеобщей неприязни — и для левых, и для правых.
В этот последний период миопия Горбачева распространилась на сферу, в которой прежде он обладал вполне ясным зрением: на способность видеть ближайших помощников. Он подобрал в свою команду людей, которых считал единомышленниками, которым доверял. И проглядел момент, когда они перестали быть его единомышленниками и заслуживать доверие. И вице-президент, и премьер-министр, и глава парламента, и трое ключевых министров-силовиков (обороны, внутренних дел, безопасности), все горбачевские назначенцы, объединились против президента и попытались его свергнуть, причем силовым методом.
Чего хотел добиться Горбачев, когда затевал свои реформы?
Сократить военные расходы, увеличить доходы бюджета, мирно сосуществовать с Соединенными Штатами, сохраняя статус великой державы.
К чему он пришел шесть лет спустя?
Страна стала еще бедней и не только растеряла все свое геополитическое величие, но еще и лишилась половины территории и вошла в полосу общественных, экономических и ментальных потрясений.
Если оценивать историческую роль Михаила Горбачева с точки зрения традиционной российской государственности, он — разрушитель великого проекта, который строился веками, перечеркнувший и разваливший все колоссальные завоевания тяжелого, но в то же время и триумфального советского периода.
Однако есть и другая логика, по которой Михаил Горбачев заслуживает совсем иной оценки.
Для истории не столь важно, какие цели ставил перед собой правитель и достиг он их или нет. Важно, что он после себя оставил. Сделал он жизнь своей страны лучше или хуже.
С точки зрения не государственнической, а общечеловеческой, которая считает величием не размеры и грозность страны, а достойную жизнь народа, Горбачев, несмотря на всю свою непоследовательность, несмотря на множество созданных им проблем, был для России несомненным благом. Да, империя ослабела, потеряла половину владений, перестала претендовать на мировое лидерство, но впервые в ее истории у людей появилась возможность устраивать свою жизнь по собственному выбору, а не под давлением всепроникающего государства. За годы, прошедшие прежде чем империя взяла реванш и восстановила свои позиции, успело вырасти поколение, которое знает и помнит, что такое свобода. Все надежды на то, что Россия когда-нибудь снова станет свободной, а то и вовсе разорвет роковую цепь, связаны с этой «постгорбачевской» генерацией. И если подобное произойдет, отношение к фигуре М. Горбачева переменится.
ЕЛЬЦИН,
или ИМПУЛЬСИВ У ВЛАСТИ
Ельцин позднего периода. Duma.gov.ru.
Борис Николаевич Ельцин, ровесник и преемник Михаила Горбачева, относится к совсем другому типу правителя. Безусловно, выделяя только одну доминантную черту личности, я использую прием намеренного упрощения, но в случае Ельцина сильно упрощать не приходится. Прежде всего он был человеком порыва, импульса — таким же получилось и всё ельцинское дерганое десятилетие, по принятой впоследствии полуофициальной терминологии — «лихие девяностые». Конечно, их турбулентность объяснялась не только характером президента — любые социально-политические переломы без судорог не обходятся, но Ельцин безусловно усугубил и дополнительно обострил фоновую нервозность периода.
Натурой взрывной он был с детства. Его биография, собственно, и началась с взрыва — буквального. Мальчик Боря раздобыл гранату (оружия и боеприпасов в сороковые годы вокруг было много), попробовал ее разобрать, а когда не получилось, от нетерпения начал лупить по ней молотком. Остался на всю жизнь с покалеченной рукой. Этот эпизод можно считать прологом или эпиграфом ко всей его дальнейшей судьбе.
Создавать взрывоопасные ситуации, часто без необходимости, Ельцин будет и в зрелые годы. Череда мелких и крупных скандалов, как личного, так и политического свойства делают его весьма колоритной фигурой.
В качестве примера инцидента, в котором оба фактора, личный и политический, соединились, можно привести загадочный случай, произошедший 28 сентября 1989 года, когда Ельцина, уже признанного лидера демократов, какие-то неведомые злоумышленники скинули с моста в реку. Судя по невнятным и сконфуженным объяснениям жертвы, это было не попыткой политического убийства, а чем-то личным. (Наиболее распространенная версия, пересказывать которую неинтересно, сводится к cherchez la femme). Провластные СМИ, естественно, с удовольствием использовали эту историю, чтобы нанести Ельцину максимальный репутационный ущерб.
Скандал, уже не интимный, а политический, с которого началась оппозиционная карьера Ельцина, тоже был явно не запланированной акцией, а поступком импульсивным.
21 октября 1987 года на пленуме ЦК московский партийный секретарь Ельцин шокировал чинное номенклатурное собрание внезапным эмоциональным выступлением, длившимся всего пять минут. Он обрушился с критикой и на руководство КПСС, и лично на Горбачева, заявил о том, что уходит в отставку. Сразу же после этого стал извиняться и каяться, просить оставить его на должности и чуть ли не совершил попытку самоубийства.
В бытность президентом России он тоже устроил немало экспромтов, шокировавших публику. То неграциозно пустится в пляс на сцене во время предвыборной компании, то подирижи-рует оркестром во время официального дипломатического визита в Германию, то произнесет какую-нибудь бессвязную нетрезвую речь. (Пьянство Ельцина, кажется, тоже было импульсивным — реакцией на стрессы).
Удивительно, что человек подобного склада сумел в чопорном, насквозь ритуализированном брежневском истеблишменте так высоко подняться по партийной лестнице. Правда, на уровень областного руководителя и члена ЦК Ельцин попал не так рано, как Горбачев, в 45 лет, но всё же это была впечатляющая карьера для выходца из социальных низов, сына плотника и портнихи, внука раскулаченных крестьян.
Объяснение следует искать в сильных качествах ельцинской натуры. Импульсивность — обратная сторона напористости, увлеченности, неколебимости. Борис Ельцин был прирожденным лидером, умел увлечь и привлечь людей, ему непременно нужно было блистать, первенствовать, вызывать восхищение. Лучше всего он проявлял себя в трудной, конфликтной, критической ситуации. В родном Свердловске его запомнили как руководителя деятельного и способного своротить горы (но при этом грубого и идущего напролом).
В самом начале Перестройки он попал в горбачевскую команду на важную должность московского партсекретаря, сменив на этом посту типичного номенклатурного бюрократа, и сразу начал
