Златая цепь на дубе том - Борис Акунин
Если сравнить карту СССР начала 1939 года с картой начала 1941 года, этот период выглядит настоящим триумфом Сталина. В официозной брошюре «Территория и население СССР» (1940) провозглашалось: «Мудрая сталинская мирная политика, неуклонно проводимая Советским Союзом, обеспечила нашей стране новые громадные победы. В 1939–1940 гг. страна социализма значительно расширила свою территорию… Капиталистическому миру пришлось потесниться. 23 миллиона рабочих, крестьян, интеллигенции, вырванных из-под ига капитализма, встали под знамя Советов». В общей сложности государство аннексировало 460 тысяч квадратных километров чужой территории.
Однако дальнейшие события показали, что эти приобретения лишь ухудшили положение Советского Союза в канун большой войны, к которой он так долго и напряженно готовился.
Сталинская экспансия 1939–1940 годов имела для обороноспособности Советского Союза самые негативные последствия.
Перенос границы означал, что инженерно-защитная линия, проходившая по прежней границе, утратила значение. Пришлось возводить новую, и к июню 1941 года работы еще далеко не завершились. Поэтому танковые клинья Вермахта без труда пронзят советскую оборону.
Население новых областей, познакомившись с реалиями советской жизни и практикой массовых репрессий, в значительной степени прониклось враждебностью к социалистическому строю. Это приведет к широкому коллаборационизму на первом этапе немецкой оккупации и существенно обезопасит тыл Вермахта.
Кроме того расширился лагерь союзников Рейха. Румыния и Финляндия, жертвы сталинской экспансии, будут участвовать в войне на стороне Гитлера.
Разгром Красной Армии летом 1941 года тоже стал прямым результатом чрезмерной веры Сталина в политический прагматизм. Сам будучи шахматистом, он почитал таковым и Гитлера. Был уверен, что имеет дело с родственной душой. Однако фюрер принадлежал к иной породе диктаторов. Он играл не в шахматы, а в покер. Действительно, был своего рода «художником» — из тех, что пишут полотна кровью. И в своих поступках руководствовался не столько математикой, сколько мистикой и верой в удачу. Шок, полученный Сталиным 22 июня 1941 года, был столь велик, что на несколько дней стальной человек совершенно оцепенел, и его помощникам пришлось в условиях тяжелейшего кризиса принимать решения самим. Боясь вызвать гнев Вождя нарушением его воли, они заставили командование Красной Армии следовать довоенным указаниям Сталина «бить врага на его территории», то есть не отступать, а атаковать. Из-за этого в самые первые дни армия понесла чудовищные потери.
Подбор помощников — еще один серьезный изъян «чрезмерно прагматичного прагматизма». Относясь к людям сугубо функционально, как к винтикам, Сталин, подобно Николаю Первому, предпочитал не «гениев, а исполнителей». Он уничтожил всю генерацию ярких лидеров, выдвинутых революцией и Гражданской войной, и заменил ее удобными и угодливыми, но робкими приближенными. Эта отрицательная селекция очень дорого обошлась стране. И самый тяжкий ущерб — накануне тяжелейшей войны — понесла армия, во главе которой оказались исполнительные, но малоинициативные полководцы. Всех их потом пришлось заменять на людей, чьи способности выявила война. Когда она закончилась, Сталин снова уберет наиболее ярких людей — вроде маршала Жукова или блестящего руководителя военной экономики Н. Вознесенского. И окружит себя либо тусклыми и серыми функционерами, либо хамелеонами, которые умели мимикрировать под серость.
Сталь, из которой был выкован Сталин, к тому же не была нержавеющей. Под конец она заметно корродировалась. Во-первых, диктатор старел и начинал утрачивать адекватность — уверовал в собственное величие, к которому раньше тоже относился вполне трезво. Во-вторых, всемирный масштаб, которого достигла его держава после победы 1945 года, очевидно выходил за рамки сталинской логики «подъема по лестнице со ступеньки на ступеньку». У «величайшего гения всех времен и народов», как называли его газеты, закружилась голова, и он стал совершать плохо просчитанные поступки. Конфликт с Югославией, «Берлинский кризис», Корейская война, абсурдные гонения на генетику и лингвистику, наконец нелепый для больного старика отказ от медицинского ухода ничего прагматического в себе не содержали.
ГОРБАЧЕВ,
или МИОПИК У ВЛАСТИ
Михаил Горбачев в последний год власти. Фот. С. Биддл
Очень хотелось бы назвать этот очерк «Приличный человек у власти», ибо Михаил Сергеевич Горбачев по своему складу, в особенности на фоне других советских лидеров, выглядит до отрадного приличным. Он был человечен, воспитан, демократичен. Но к сожалению «приличность» не является дефинирующей и вообще важной чертой для правителя государства, в котором человечность, воспитанность и тем более демократичность никогда не имели важности. Николай II в личном отношении тоже был очень неплох и если бы не правил империей, а вел частный образ жизни, наверняка считался бы прекрасным членом общества.
В отличие от злосчастного (для себя и своей страны) последнего императора последний генсек не оставил после себя тотальный коллапс и кровавую кашу, но всё же без развала и крови не обошлось. Главное же — правитель привел свою страну совсем не туда, куда собирался. Весь его путь состоял из провалов: Горбачев всегда хотел одного, а добивался чего-то нежданного. Он был умен и даже хитер, тактически изобретателен, однако страдал политической миопией. По словарю, это «неспособность оптической системы глаза к отчетливой фокусировке на удаленных объектах».
Вблизи-то Михаил Сергеевич видел очень хорошо. У него была отменная реакция, четкое целеполагание, настойчивость в достижении поставленной задачи.
Его маршрут делится на две части. Пока Горбачев существовал в ситуации, не требовавшей заглядывать далеко вперед, ехать по проложенным рельсам советской номенклатурной карьеры, дела шли очень успешно. Когда же Горбачев съехал с советских рельсов, управляемое им транспортное средство под названием СССР, вдруг превратившись из трамвая в автобус, начало прыгать по бездорожью, сотрясаться на ухабах и в конце концов развалилось. Справедливости ради следует сказать, что будущее, даже близкое, было окутано туманом, никто из пассажиров его тоже не угадывал, однако ответственность ведь всегда лежит на водителе.
Миша Горбачев родился в обычной крестьянской семье, которая как раз в год его рождения (1931) стала семьей колхозной и хлебнула всех бед коллективизации. Хлебородное Ставрополье очень пострадало в 1933 году от искусственно созданного голодомора (напомню, что Сталину нужно было выгнать крестьян с земли на заводы и стройки); тетя и два дяди мальчика умерли от истощения. Потом была война и полгода жизни при немецкой оккупации. Это сильно испортило бы ему анкету и затруднило карьеру (в формуляре имелся специальный пункт о пребывании на оккупированной территории), но парню помог его дед, председатель колхоза. Юноша получил за ударный труд на полях орден (большая редкость в таком возрасте), в 19 лет стал
