Антропология и современность - Франц Боас

Боас всегда учитывал социальный аспект в статьях о расе, росте детей, биометрии и евгенике. Он редко оставался неявным, и в большинстве случаев прямо включался в постановку той или иной проблемы. Если мы рассмотрим, например, любимую гипотезу Боаса о дифференциации рас, которая гласит, что человек – это одомашненное животное, то сразу же станет ясно, что только тот, кто мыслит в терминах культуры, поймет вслед за Боасом, как эту гипотезу можно применить. Защита, особая еда, ограниченная среда обитания – все это дает человеку культура, человек обеспечивает ее благами низшие одомашненные формы.

Особое внимание Боаса к факторам среды, влияющим на рост, заключалось в подчеркивании важности таких социологических явлений, как режим питания, классовые различия, создающие полную или ограниченную возможность для развития, и т. п. Если бы он не понимал роли культуры, то, возможно, упустил бы из виду весьма любопытную деталь, отмеченную им в исследовании армян (1924–2): их крайняя степень брахицефалии[49] объясняется тем, каким образом армяне Старого Света убаюкивали младенцев. Критика евгенического движения чаще всего велась Боасом исключительно на уровне культуры. Он утверждал, что «желательный тип» не может быть определен объективно, а зависит от ценностей, установленных традицией: «Все решают господствующие культурные идеалы» (1938–1. С. 122).

Именно привычка мыслить в рамках культуры, по крайней мере частично, вела Боаса по пути, столь отичном от тех, которым следовали другие физические антропологи. В этом отношении его можно сравнить с другой выдающейся фигурой в данной области, Т. Уингейтом Тоддом, работы которого также отличались отсутствием шаблонных методов, а интересы не совпадали с интересами коллег. Недаром Тодд и Боас, оба преуспевшие в карьере на момент знакомства, относились друг к другу с глубоким уважением и советовались по вопросам, представляющим взаимный интерес. И тот и другой были настроены скептически касательно постановки ценности классификации типов в качестве цели исследования, их обоих занимали проблемы роста и развития, и они оба, несмотря на различие в подходах и методах, настаивали на том, чтобы при изучении физической формы учитывалась культурная среда испытуемых.

Очевидно, что воплощение в жизнь большей части вклада Боаса в физическую антропологию еще впереди. Только в вопросах детского развития Боас шел в ногу со временем, и только здесь его методы и открытия были использованы в полной мере. Его исследовательская программа по комплексному изучению жизни человека была едва начата. Его антирасистская позиция приобрела широкую поддержку, но осталась лишь частью гораздо более широкой полемики по этому вопросу. Научный подход Ф. Боаса к изучению расы, впрочем, так еще и не принят коллегами, большинство из которых продолжают заниматься таксономическими исследованиями. Некоторые английские биометристы, особенно те, кто изучает генетику животных, знают о математической работе Боаса и могут распространить ее на изучение человека, но пока этого не случилось.

Когда это все же произойдет, когда вопрос одомашнивания будет исследован более полно, когда будут поняты процессы формирования локальных типов и станет ясно, что человека нужно изучать во всех его проявлениях, тогда можно будет сказать, что физическая антропология освоила пути, проложенные исследованиями Боаса, и может, как и подобает науке, двигаться вперед к более совершенному пониманию животного, имя которому – человек.

Северо-Западный университет, Эванстон

Глэдис Рейчард

Франц Боас и фольклор

Заголовок «Франц Боас и фольклор», возможно, и звучит хорошо, но на самом деле неуместен. Профессор Боас изучал фольклор не потому, что был фольклористом, и не стал таковым, его исследуя. Он использовал фольклор как важную часть представляемого им целого для того, чтобы описывать племена, которыми интересовался, и изучать их культуру. Начав в 1888 году публиковать работы в этой области, в первую очередь эскимосские сказки и мифологию северо-западного побережья, Боас был поражен своеобразием местного материала по сравнению с аналогичным европейским, но тем не менее не считал его единственным в своем роде. Он заметил связь между выбранным им материалом и мифологией местных племен, в то время еще только отрывочно изученной, и приступил к поиску репрезентативных собраний фольклора, где один корпус текстов проливал бы свет на другой. Такое собрание всегда представляло для Боаса первостепенное значение, и колоссальный объем, которого оно достигло к настоящему времени, в значительной степени обусловлен его интересом к фольклору и поощрением поиска соответствующих материалов.

Публикации Американского фольклорного общества – 56 томов научного журнала «Американский фольклор» и 36 томов мемуаров – это главным образом заслуга профессора Боаса. Основав общество в 1888 году, он неустанно трудился в его интересах: как в те времена, когда не был его членом, так и тогда, когда им являлся. Хотя, конечно же, за ним всегда оставалось членство в совете. Боас избирался президентом общества в 1900 году, а также в 1932 и 1935 годах. Он стал его третьим редактором, сменив в 1908 году Александра Чемберлена, и пребывал в этом качестве до 1923 года. Чем больше становилось известно об американском фольклоре, тем больше Боас убеждался, что этот материал нельзя верно понять в отрыве от фольклора Старого Света. Многие его образцы сохранились в Америке среди франкоязычных жителей Канады, американцев испанского происхождения и негров. Они не только не забыли старые традиции, но и создали новые, изучение которых способствует пониманию процесса становления фольклора. Именно поэтому Боас поощрял запись сказок, загадок, пословиц, песен и т. п. у представителей этих, а также англоязычных групп, и собрание опубликованных обществом работ – просто необъятное поле для тех, кто хотел бы с ним поработать, поскольку оно уже вспахано и засеяно, но по большей части еще не возделано.

Другой материал, которым заинтересовались именно благодаря Боасу, – тексты на языках множества индейских племен. Они в некотором смысле представляют собой лишь вспомогательный материал для фольклориста, но хотя он этого пока и не осознает, это лучший тип источника. Боаса очень интересовали вопросы стиля, и он всегда отмечал, что в полной мере его можно изучить только при работе с языком, на котором была рассказана сказка. Однако он не имел в виду, что фольклорист должен в обязательном порядке изучить каждый такой язык, но, понимая связь между языком и стилем, можно лучше оценить текст при его дословном переводе, нежели при художественном. Собрания текстов – это золотая жила, еще не освоенная фольклористами, которая сохранила в себе многое из того, что при других обстоятельствах бы забылось.

При работе с собраниями текстов Боас всегда преследовал какую-нибудь цель. Он, конечно, понимал важность свободного поиска материалов, но не придерживался такого подхода в собственной практике. Первое собрание Боасом фольклорных записей смог пока