Антропология и современность - Франц Боас
Однако перед Боасом, посвятившим себя антропологии, с самого начала стояла проблема, которую, по его мнению, данные антропологии могли разрешить, и в его сознании все его обстоятельные труды по этнологии образовывали единство, проистекавшее из интереса к данной проблеме, который он сохранял на протяжении всей своей жизни. Поэтому важно сформулировать, в чем именно он эту проблему видел. Сам он нередко упоминал, что она заключается в отношении между миром объективным и миром субъективным – в том виде, в каком он сформировался в различных культурах. Он хотел изучать культурные установки человека с помощью тех же индуктивных методов, которые оказались незаменимыми при изучении природного мира. Сам он полагал, что его работа в области этнологии заключалась в попытке такое исследование осуществить.
В свою первую поездку к эскимосам Боас отправился именно для того, чтобы понять, как природная среда влияет на человеческий разум. В 1870–1880‑х годах он учился в университете в Германии и по своим философским воззрениям считал себя убежденным материалистом. Ему представлялось, что предметом его изучения будет влияние природной среды на чувственные реакции эскимосов. За год жизни среди эскимосов он увидел, что проблема эта на самом деле гораздо сложнее, и это открытие означало для него, что материализм в том виде, в котором он его принимал, не мог объяснить все должным образом. Он понял, что восприятие человеком действительности нельзя объяснить исключительно с точки зрения физики и материи: еще бóльшую значимость здесь имеют установки, созданные человеком, порождения человеческого разума. Эти изобретения культуры могут идти вразрез с объективной реальностью, они могут быть как рациональными, так и иррациональными. Однако у каждого из них было свое собственное рациональное обоснование, и Боас считал, что обнаружить его можно, только если досконально изучить его в конкретных культурах, найти его след в грамматических категориях языка, проследить его распространение от племени к племени и от континента к континенту и зафиксировать, как одни и те же установки выражаются, например, в религии или в общественном устройстве.
Боас смотрел на изучение этих субъективных миров совершенно иначе, нежели Ратцель или Бастиан. Ему представлялось, что эту проблему надлежало изучать строго индуктивными методами, как в естественных науках, в области которых он получил свое образование. Взгляды Боаса на метод, в самом деле, были практически противоположны попыткам Бастиана найти «основные формы мысли, “развивающиеся с железной необходимостью повсюду, где живет человек”»[16]. Цель антропологических изысканий Боаса отличалась также и от цели Тэйлора, который никогда не видел проблему этнологии в тщательном изучении моделей культуры на месте. Боас ясно сформулировал цель своих исследований в одной из первых опубликованных статей: «Первая задача этнологии – критический анализ черт всякого народа. Это в надлежащей мере охватить более широкий спектр культур, и так мы, в конце концов, сможем не предвзято взглянуть на нашу собственную цивилизацию»[17].
То, как Боас сформулировал основную проблему этнологии, произвело революцию в ее методологии. В середине 80‑х годов XIX века этнологические данные состояли из более или менее информативных заметок путешественников и миссионеров. Они отнюдь не были систематическими исследованиями и не учитывали все нюансы, которые позволили бы описать субъективный мир изучаемого племени. Однажды Боас сказал: «Даже Тайлор полагал, что обрывочных сведений, почерпнутых там и сям, для этнологии будет достаточно». Полевым работам Боасу пришлось учиться на собственном опыте, и он всегда повторял, что на момент работы с эскимосами этих навыков ему еще недоставало. Он почувствовал, что стал осознавать необходимые способы исследования только во время своей первой экспедиции на северо-восточное побережье Америки. Всякая наука развивается синхронно с развитием ее методологии. Самым большим шагом в развитии методологии за всю историю антропологии стал этот упор на то, что антрополог сам обязан вести систематическое и всеобъемлющее полевое исследование. Были люди, на основе своих наблюдений предоставившие неплохие сведения о первобытных обществах, например, в Америке это были Банделье, Морган и отцы-иезуиты. Чрезвычайно много странствовал Бастиан. Но никто не предполагал провести тщательное исследование духовной жизни человека, как она выражается во всех аспектах культуры, – исследование наравне с изучением мира природы.
В первые годы профессиональной деятельности Боаса изучение субъективного мира человека неизбежно упиралось в проблему распространения культур. На словах его значимость признавали все исследователи, но на деле его последствия для любой теории культуры не были признаны ни эволюционистами, делавшими акцент на сменяющих друг друга стадиях развития культуры, ни Бастианом, полагавшим, что все общества приходят к одним и тем же основополагающим достижениям человеческого разума одинаково[18]. В своей первой монографии о народах северо-западного побережья «Легенды индейцев с северного тихоокеанского побережья Америки» (Indianische Sagen von der Nord-Pacifischen Küste Americas, 1985) Боас приводит подробное исследование распространения фольклора. Оно показало две вещи: по мере продвижения на восток и на юг непосредственно северного материала становилось все меньше; с привнесением чужеродного материала мифология каждого отдельного племени обогащалась. Он значительно углубил это исследование в 1916 году в своих сопоставительных заметках к «Мифологии цимшиан», и общий объем приведенных в них сведений просто огромен. Но он мог бы обобщить значение таких исследований предельно просто: «Прежде чем взяться за установление законов развития культуры всего человечества, необходимо сначала понять процесс развития отдельной культуры»[19]. Важно было показать, что субъективные миры человека суть не растения, расцветшие из некоего самостоятельного семени, а скорее конструкции, в свое время подвергнутые влиянию всех случайных контактов с другими народами.
В 1896 году Боас определил цели диффузионистских исследований – «понять процессы», – что легло в основу всех его дальнейших изысканий в этой области. Чтобы понять, как человеческий разум творил культуру, сначала необходимо было рассмотреть процесс распространения различных черт. Это не было самоцелью и не давало ключа к пониманию культуры, но служило вспомогательным средством для решения данной проблемы. Конечной целью было понимание, как каждая человеческая общность создает свою собственную версию жизни и кодекс поведения. В 1902 году Ф. Боас сформулировал эту цель в своей работе «Этнологическое значение эзотерических доктрин» (The Ethnological Significance of Esoteric Doctrines). По его словам, размышления жрецов и вождей племени о философии и космосе важны именно потому, что в них систематизированы взгляды и идеи, широко распространенные среди населения. Мы не сможем понять развитие этой созерцательной концепции, не связав ее со всеми народными идеями и преданиями данного племени. «Поступки каждого человека
