Рассветная мечта - Татьяна Владимировна Голубева
— А… Алла? — ошеломленно переспросила Наташа. — Ой… ой…
— Ты чего ойкаешь? — не поняла Алла. — Уронила что-то?
— Нет… просто как-то не ожидала, — призналась Наташа.
— Почему не ожидала? — удивилась Алла. — Разве мама тебе не сказала, что я в конце мая вернусь?
— Сказала. — Наташа окончательно переключилась с задачи на разговор. Найдутся эти чертовы три рубля, никуда не денутся. — Сказала конечно. Просто я тут немножко замоталась, вот и говорю всякие глупости.
— Во что ты там замоталась? — весело поинтересовалась Алла. — Разматывайся немедленно! Я сейчас к тебе приеду!
И не успела Наташа произнести хоть слово, как в трубке послышались частые гудки.
Вот так сюрприз…
Через полчаса в дверь позвонили — и Наташa бросилась в прихожую. Как это замечательно, как здорово… школьная подруга не забыла ее! Но когда Алла возникла в проеме распахнутой двери, Наташа окаменела от изумления. Это была совсем не та Алла, которую она помнила…
Перед Наташей стояла холеная, красивая молодая женщина, одетая просто, но с необыкновенной элегантностью. Кожа Аллы сияла свежестью и мягким загаром, волосы, безупречно подстриженные, отливали загадочной синевой. А в руках Алла держала огромный пакет и цветочный горшок с чем-то пышно-сиреневым.
— Ну, войти-то можно? — насмешливо спросила Алла, сразу все поняв. — Или так и будем тут стоять? Держи, это тебе вереск, я его безумно люблю, а это всякие мелочи красивой жизни.
И она, бесцеремонно сунув Наташе горшок и пакет, сама закрыла входную дверь и, подхватив школьную подругу под локоть, впихнула ее в гостиную.
— Давай рассказывай, как живешь? — приказала она.
— Ну уж нет! — опомнилась наконец Наташа. — Сначала ты рассказывай! Я-то тут в Питере сижу, а ты по заграницам разъезжаешь. Так что с тебя и спрос.
Наташа и сама не понимала, почему она заговорила в совершенно несвойственной ей манере, почему она вдруг оживилась и почувствовала уверенность в себе… Может, уверенности Аллы хватило с избытком на них обеих? И Наташа просто позаимствовала частичку?
Алла спорить не стала.
— Почему бы и не рассказать? Но сначала — кофе по-арабски!
— Да у меня и кофе-то нет, — огорчилась Наташа. — Я все больше чай пью.
— Я это предвидела, — кивнула Алла. — Неужели ты думаешь, что я забыла, какая у вас была занудная семья? Ой, извини… я не хотела…
— Ничего, — отмахнулась Наташа. — Все это так давно было…
— А бабушка… — осторожно заикнулась Алла. — Ты ведь ее любила?
— Да, — согласилась Наташа. — Но понимаешь, она так долго лежала без движения, и все это было так тяжело… Да в конце концов все мы умрем. И стоит ли из этого делать трагедию?
Слыша собственный голос, Наташа сама себе не верила. Что она такое говорит? Разве этому ее учили с самого детства? Разве можно вот так… ну да, полагается сделать грустное лицо, пустить слезу, в голос добавить надрыва… но если она совсем не чувствует печали? Если она рада тому, что наконец освободилась от тяжкого груза, от бесконечных забот… почему она должна притворяться? Ведь и в самом деле — никто не живет вечно. Каждый умрет в свое время. И для себя Наташа желала в этом смысле только одного, никого не обременять своей смертью. Чтобы не мучились близкие люди, чтобы не мучились близкие люди, чтобы не доставлять им лишних проблем.
Алла, внимательно наблюдавшая за подругой, сказала:
— Ты все так же мгновенно уходишь в себя. А я все так же не понимаю: хорошо это или плохо?
— Я тоже не понимаю, — улыбнулась Hаташа. — Видишь ли, дело в том, что я… ну, пытаюсь разобрался в себе. А что послужит очередным толчком, поводом к размышлению — кто знает? Вот ты сказала о родителях, о бабушке… и я поняла, что ничуть не тоскую по ним, наоборот, я рада, что осталась одна. Наверное, это нехорошо, даже жестоко, но что я могу поделать? Ты ведь знаешь, отец пил в последние годы. Вообще все было слишком тяжело. Ты, наверное меня осуждаешь?
— Еще чего! — возмутилась Алла. — Я, видишь ли, вообще научилась смотреть на жизнь просто, И принимать все так, как оно есть. И никого не осуждать, между прочим. Потому что мне кажется… то есть я уверена: что бы человек ни сделал, как бы он ни вел себя — у него наверняка есть для этого какие-то причины. Просто мы их не знаем.
— Ну да! — воскликнула Наташа. — Убил, например, сто человек, чтобы самому разбогатеть. Хорошая причина!
— Ну, не передергивай! — засмеялась Алла. — Конечно же, я не о преступниках говорю. Но с другой стороны, наверное, и в них можно найти что-то хорошее, человеческое, и не просто же так начали они воровать и убивать, что-то случилось в их жизни…
Болтая, Алла одновременно потрошила принесенный пакет. Из него дождем сыпались пакеты поменьше — яркие, блестящие, некоторые были перевязаны нарядными ленточками… у Наташи даже в глазах зарябило. Наконец Алла извлекла на свет две пачки молотого кофе.
— Вот! — торжественно сообщила она. — Видишь, какая я предусмотрительная? Спасибо мужу, научил! Раньше я ведь была такая растяпа… ну, ты и сама помнишь, правда?
— Конечно, помню, — хихикнула Наташа. — Еще бы не помнить!
Алла вечно теряла все без разбору, никогда не знала, где лежат ее учебники и тетради, даже в собственном портфеле ориентировалась с трудом…
Мельком оглядев кухню, Алла добавила эти впечатления к впечатлению от нищей гостиной, но промолчала. Однако Наташа заметила взгляд подруги и неожиданно смутилась.
— Я пока… пока еще не могла домом заняться, — пробормотала она. — Бабушка заболела сразу, как только мы школу окончили… А теперь я учусь, совсем времени нет.
— Где учишься? — заинтересовалась Алла.
Наташа смутилась еще сильнее. Почему-то ей показалось, что вот эта великолепная, явно весьма состоятельная женщина, в которую превратилась ее школьная подруга, посмотрит на нее с жалостью… какой-то бухгалтер, это надо же!.. Но Алла ждала ответа.
— На бухгалтерских курсах. В фирме предложили…
— Ого!
К огромному изумлению Наташи, во взгляде Аллы вспыхнуло неподдельное уважение, даже зависть! С чего бы это?
— Ну да, понимаешь, теперь у меня есть время, до сих пор мне приходилось постоянно бабушкиной заниматься…
— Натка? — завопила вдруг Алла во весь голос, перепугав Наташу до полусмерти. — Я всегда знала, что ты гений! Так оно и вышло! Я — провидица!
— Что ты несешь? — Наташа не могла понять восторженности подруги. — Какой гений? Ты что, с ума сошла?
Алла с грохотом водрузила на плиту первую попавшуюся кастрюльку (специальной кофеварки в этом доме, само собой, не было, она
