Мой страшный главный врач - Софья Орех
— Чё за фигня⁈ — неожиданно обычным голосом произнесла Оксаночка и, нахмурившись, уставилась на меня непонимающим взглядом. — А чё я сделала не так?
— Всё так. Иди уже. Я сказал всё, значит всё! — в свою очередь нахмурился я.
— Ну, ты даёшь, главврач! Я такого динамщика давно не видела. Не хочешь, как хочешь, — пожала она плечами и, пошатываясь, двинула по коридору в обратную сторону.
Я глубоко вздохнул, открыл дверь в свой номер и прошёл по небольшому коридорчику в сторону комнаты: — Что вы делаете в моём номере, Михеева⁈ Какого чёрта вы меня преследуете⁈
Глава 25. Вы должны мне помочь, Лев Романович!!!
ВЛАДА
— Лев Романович, пожалуйста, выслушайте меня! У меня просто не было другого выхода, — пролепетала я, увидев каким взглядом «одарил» меня наш новый главный врач. Но у меня уже не оставалось никакого выбора, и я решила идти до конца: — Вы должны мне помочь!
— Михеева, вам не кажется, что вы перешли уже все рамки приличия⁈ — Лев Романович прошёл в комнату и сев в кресло, откинулся на спинку и положил ногу на ногу: — Преследуете меня, незаконно проникаете в мой номер, просите о какой-то помощи! Что вам нужно от меня, Михеева?
— Теперь только помощь! Больше ничего, — волнуясь, выдохнула я. — Лев Романович, только вы можете спасти меня и моего сына!
— И что же, по-вашему, я должен сделать? — недобро усмехнулся он.
— Ничего особенного, ну, почти ничего особенного… — замялась я. — Вам это ничего не будет стоить, зато вы сделаете очень доброе дело. Пожалуйста, Лев Романович!!!
Видимо в моём голосе прозвучало нечто особенное. Потому что на долю секунды в его взгляде мелькнуло замешательство и, поморщившись, он негромко спросил: — Говорите уже о чём речь, Михеева?
«Эх, была-не была!» — подумала я и, набрав воздуха в лёгкие, выпалила: — Вам нужно пойти со мной к моей свекрови и сказать, что вы женитесь на мне!
— Всего-то⁈ — брови главврача взлетели кверху. — Действительно, ничего особенного! А почему именно я⁈
— Потому что я… потому что мне показалось, что вы… что вы…
— Ну, смелее, Михеева! — не выдержал моего интеллигентного меканья главврач. — У меня нет желания провести остаток вечера в компании непонятно чего вытворяющей сотрудницы моей клиники. Так что вам там показалось?
Я почувствовала, как начали гореть мои щёки и почти прошептала: — Мне показалось, что тогда вы немного… заинтересовались… мною…
— Вам не показалось, — неожиданно негромко ответил Лев Романович, глядя в упор на меня.
— Что?!! — у меня перехватило дыхание
— Вам не показалось, Михеева, — негромко повторил главврач, продолжая гипнотизировать меня своим взглядом исподлобья. — Вы, действительно, в тот момент вызвали у меня определённый интерес.
— Тогда почему?.. почему?.. — мои глаза наполнились слезами. — Почему вдруг пропал этот интерес?..
— Потому что я — не Пётр Первый, — нахмурился главврач и поджал губы.
Я растерянно помотала головой: — Н-не поняла… я не поняла вас, Лев Романович, при чём здесь Пётр Первый?
— При том, что я не подбираю женщин из-под своих денщиков, — вздохнул мой собеседник и, поднявшись из кресла, подошёл к небольшому бару, находившемуся в буфете. Он достал оттуда бутылку какого-то вина и налил себе в стакан, стоявший тут же на подносе. Потом вновь вернулся в кресло и снисходительно посмотрел на меня. — Всё, Михеева, вы свободны, я вас больше не задерживаю.
— Ага, — кивнула я, пытаясь изо всех сил понять, что сейчас мне сказал мой главврач. — Так вы мне поможете, Лев Романович?
— Нет, Михеева. Я отказываю вам в вашей просьбе. Рекомендую обратиться к вашему милому другу, — главврач нахмурился и посмотрел на часы.
— Милому другу?.. А кто это? — у меня голова пошла кругом. Я поняла, что только что главврач отказался помочь мне, но предлагает помощь какого-то «милого друга»… — Это же что-то из Мопассана, кажется…
— Похвально, Михеева, что вы интересуетесь классической литературой, — усмехнулся одними губами Лев Романович. Взгляд его был тёмен и мрачен. — Тогда вы должны точно понимать к кому можете обратиться с этой очень оригинальной просьбой о помощи.
— Н-нет, я не п-понимаю, — я почему-то начала запинаться в разговоре. В ушах стоял отказ Льва Романовича помочь мне. Как же мне убедить главврача, что моя свекровь выставила мне такое условие, что только он может помочь⁈ И к чему он упомянул Петра Первого?..
— Лев Романович, а можете говорить со мной прямо? Без вот этих ваших завуалированных иносказаний? — начиная злиться, выпалила я и без спроса прошла в комнату, села на небольшой диванчик и в свою очередь в упор уставилась на него. Боже мой, как же меня тянет к нему!
Наступила странное молчание. Мы смотрели друг на друга. В какой-то момент мне, скорее всего, показалось, что в его глазах мелькнула какая-то искорка. Только искорка чего?
— Вы требуете этого? — с коротким смешком спросил он.
— Да, требую, — храбро кивнула я. Терять мне уже было нечего, нужно было идти до конца.
— Я думаю, что вам следует решить эту проблему вместе с Григорием Ивановичем, — просто ответил Лев Романович и отвёл взгляд в сторону. В этот момент мне вдруг показалось, что он как-то помрачнел, потух что ли…
Я растерялась. Причём тут начмед Муранов⁈ Чем он может помочь мне в этой ситуации⁈
— Почему вы думаете, что он сможет помочь мне в моей проблеме? — несмело спросила я, пытаясь понять, что творится в голове у главврача, если он вдруг решил послать меня к начмеду.
— Ну, я полагаю, что любовники должны помогать друг другу, — устало произнёс главврач и резко поднялся с кресла: — Всё, Михеева, думаю, что сказано достаточно, чтобы вы покинули мой номер. Постарайтесь на работе как можно реже попадаться на глаза. Терпеть не могу навязчивых тёток!
— Нет, я не могу отсюда уйти, пока не получу вашего согласия! — в отчаяньи воскликнула я.
— Вы не оставляете мне выбора, Михеева, — главврач неожиданно шагнул ко мне, грубо схватил за плечи и, приподняв как пушинку, понёс к двери.
— А-а, Лев Романович! Что вы творите⁈ Отпустите меня! Вы должны, вы просто обязаны мне помочь!! Сами же сказали, что что-то ко мне почувствовали! Помните, как у Киплинга: «Вы в ответе за тех, кого приручили»?!! — завопила я, пытаясь вырваться из тисков рук Льва Романовича.
— Ну, во-первых, Михеева, это написал не Киплинг, а Экзюпери, — выдохнул Лев Романович, поставив меня перед самым выходом. Одной рукой он крепко держал меня за плечо, другой попытался открыть входную дверь. Как же он хорошо пах! «Интересно, что у
