Мой страшный главный врач - Софья Орех
Глава 22. Страшная участь моей бывшей или закон бумеранга никто не отменял
ЛЕВ
— Что же ты теперь будешь делать, сынок? — обеспокоенно спросила меня мама. Она с отцом сидели за столом напротив меня и не сводили с меня тревожных взглядов. Посередине стола, на старинной китайской белой скатерти с бордовыми розами лежала глянцевая фотография рыжеволосого мальчика лет шести-семи очень похожего на меня.
— Ещё раз повтори, что она сказала тебе, когда звонила по телефону, — устало произнёс я и отпил из чашки остывавший чай.
— Сказала, что наступило время тебе начать заботиться о своём сыне. Поэтому приехала в качестве переговорщика… — мама вздохнула и посетовала: — А разговаривала таким тоном, как будто мы для неё какие-то букашки.
— Вот тварина! — не выдержал отец и хлопнул ладонью по столу. — Была бы моя воля, я бы таких огнём выжигал!
— Ладно, папа, не нервничай так! Надо сначала понять зачем она приехала, — я кинул взгляд на фотографию. — Похоже, что случилось что-то очень серьёзное, раз она вышла на нас. Только гордыня её не позволяет ей, по-человечески объяснить нам, что происходит.
— Не знаю, что там насчёт гордыни, но это нужно быть совсем бессовестной скотиной, чтобы заявиться сюда с какими-то своими требованиями после того, что они сделали с тобой! — воскликнул отец и соскочив со стула, пошёл на лоджию покурить.
В этот момент неожиданно осветился дисплей маминого мобильника и послышался рингтон её любимого Моцарта.
— Лёвушка, это она! Уже десять вечера, а эта паразитка звонит без зазрения совести! — почему-то шёпотом произнесла мама, беря в руки телефон. — Я же не дала ей твой номер, хотя она прямо требовала его. Ответить?
— Отвечай, мама. Всё равно этот вопрос нужно было бы когда-нибудь закрыть, — вздохнул я.
Я бросил курить несколько лет назад, после того как месяц провалялся в госпитале с простреленным лёгким. Но в этот раз не выдержал и, выйдя на лоджию, взял сигарету из отцовской пачки. Отец, молча, поднёс к моему лицу зажигалку и щёлкнул ею.
В этот момент в проёме двери на лоджии появилась мама с телефоном в руке: — Хочет говорить только с тобой…
Я без слов взял у неё из рук телефон и поднёс его к уху: — Слушаю.
— Я же сразу тебя предупредила, Лев, что не отстану от тебя, пока ты не сделаешь то, что я скажу, — произнесла трубка голосом ненавистной бывшей тёщи. — Не вздумай скрываться от меня. Ты меня знаешь. Жду тебя завтра в холле отеля «Националь» (кто бы сомневался!) в два часа дня и…
— Нет, завтра, в десять утра, на Таганской. Там есть центр для переговоров, — я быстро назвал адрес и отключился. У Маргариты Павловны была отличная память, она не стала перезванивать.
— А почему так рано, сынок?
— У меня весь день расписан на завтра, ещё и отчёт в Департаменте. В десять центр открывается, вот к началу и подъеду, чтоб послушать тот бред, что будет нести эта… — я даже не стал вслух произносить то определение, которого заслуживала эта мерзкая бабёнка.
На следующий день, я, съев без аппетита свой завтрак, в тревожном настроении поехал на встречу с женщиной, сыгравшей в моей жизни, наверное, роковую роль.
Я приехал первым, на ресепшене оплатил аренду небольшой комнаты для переговоров на втором этаже — там звукоизоляция была лучше, да и посторонние показывались реже. Попросил девушку с ресепшена проводить ко мне высокую женщину по имени Маргарита Павловна, как только она появится здесь. Затем быстро поднялся в комнату, проверил её на наличие жучков и скрытых видеокамер. Убедившись в отсутствии оных, установил свои. В самой комнате стояли два удобных кресла, небольшой стол между ними. В одном углу комнаты стояла вешалка. Во втором углу — небольшой буфетик в виде микроволновки, небольшого электрического термопота для нагревания воды, коробки с разноцветными пакетиками чая и банки с растворимым кофе. Тут же были маленькие ложечки, сахар и салфетки.
Я сделал себе кофе и, сев в кресло, принялся ждать. Маргарита Павловна чуть запоздала. Услышав приближающиеся шаги и негромкий разговор двух женщин, я привёл в действие видеокамеру и звукозаписывающее устройство. Затем взял в руку чашечку с кофе и сделал глоток бодрящего напитка. В этот момент в дверь негромко постучали.
— Войдите, — ответил я.
— Всё, милочка, вы свободны. Дальше я сама, — знакомые интонации ненавистного мне женского голоса прозвучали подобно звуку трения пенопласта об стекло. Меня аж всего передёрнуло.
— Доброе утро, Лев! — Маргарита Павловна изобразила на своём лице подобие улыбки, но мне эта улыбка больше напомнила оскал гиены.
— Здравствуйте, Маргарита Павловна, — сухо ответил я, не поднимаясь с места.
— Как я вижу, хорошие манеры покинули тебя, — с сарказмом произнесла она и, скинув с плеч своё соболиной манто, аккуратно повесила его на плечики, болтавшиеся на вешалке в углу комнаты.
— У меня всего лишь час времени, потом я ухожу. Поэтому можете себе сделать чай, кофе и приступайте к делу, — я допил кофе и поставил чашечку на полированный стол.
— Ты очень изменился, Лев, — Маргарита Павловна кинула на меня странный взгляд. Подошла к столику и, сделав чашку кофе, присела во второе кресло: — Мне нужны деньги, Лев. Много денег.
— Я не банкир. Обратитесь за кредитом в любой банк Италии. Уверен, что вашему зятю-итальянцу они не откажут. Это всё?
— Нет, Лев, прошу тебя не уходи! — неожиданно в голосе ненавистной бывшей тёщи послышалась мольба.
Я изумлённо поднял на неё взгляд: — Неужели всё настолько плохо, Маргарита Павловна⁈
— Ты даже не представляешь себе, насколько, Лёвушка! — в её голосе послышались слёзы.
Лёвушкой она назвала меня впервые за всё время нашего знакомства и тут до меня наконец-то дошло, что у неё, действительно, всё хреново.
— Ну, что же, Маргарита Павловна, закон бумеранга никто не отменял, — саркастически усмехнулся я.
Женщина вздрогнула всем телом и ошарашено посмотрела на меня: — Ты радуешься нашей беде⁈
— Есть немного, — кивнул я и, поднявшись с кресла, сделал себе вторую чашечку кофе. Затем опять сел в кресло и пристально посмотрел на неё: — А вы чего ждали⁈ Что при вашем появлении я брошусь от радости вам на шею и кинусь тут же разгребать все ваши проблемы⁈
— Но это же касается в первую
