Развод. Она не твоя - Маргарита Дюжева
Невидящим взглядом она смотрела на аллею перед домом, а я смотрел на нее и слушал, как она рассуждает.
Слушал, в очередной раз поражаясь, что бывают такие мужики.
Хотя нет, какой это мужик? Так просто, название. Подставка для хрена только и всего.
— Все ошибаются.
— Вы считаете, что он ошибся? — чуть вскинув бровь, она обернулась ко мне.
— Не он. Ты. Иногда люди выбирают не тех, кто нужен.
Горький вздох и снова взгляд в окно:
— Очень дорогая ошибка выходит. Очень.
— Дорогая. Но не непоправимая.
— Так как мне ее поправить? — едва слышно прошептала она. — Как? Мне даже идти некуда. Только если к родителям.
— Даже не думай. Это первое место, где твой муж будет тебя искать.
— И как же?
— Во-первых, ты остаешься здесь. Сидишь тихо, не отсвечиваешь. Никак, ни коим образом не пытаешься связаться с мужем или родными. Во-вторых, не путаешься под ногами, не задаешь лишних вопросов и не предпринимаешь никаких самостоятельных действий. В-третьих, обращайся ко мне на «ты». Меня зовут Александр.
— А я Мария.
— Знаю. Идем.
— Куда? — без интереса спросила она.
— На кухню. Если хочешь быстрее поправиться и восстановить силы, то тебе надо нормально есть.
Кажется, она хотела возразить, но не стала. Вместо этого кивнула:
— Очень хочу.
— Тогда вперед.
Она пошла за мной покорно и безропотно, как человек, который знает цену слову «надо».
Мы спустились на кухню и там встретили Олега, колдующего у плиты.
— Как все прошло? — спросил он, подозрительно взглянув на меня, потом на Марию.
— Привел пациентку на обед. Садись, — жестом указал на стул, и Мария снова подчинилась.
Обхватив себя руками, она растерянно смотрела по сторонам и явно чувствовала себя не в своей тарелке.
А я внезапно подумал, что дом выглядит как сарай, и совсем не приспособлен для гостей. Простые бревенчатые стены, простая мебель и ничего лишнего. Всего лишь место, к которому я относился исключительно как к перевалочному пункту. А сейчас что-то изменилось. Неуловимо, едва заметными штрихами, намеками и полутонами.
Глава 13
Наблюдая за тем, как двое незнакомых мужчин орудовали на кухне, я испытывала смятение.
Они вытащили меня из клиники, вырвали из лап «врачей», к которым меня отправил Семён. Прокапали, вывели из состояния гадкого забытия, теперь хотят накормить обедом.
Надо радоваться и благодарить, кланяясь до самой земли.
Но кто сказал, что они сами не в сговоре с моим мужем? Что если это всего лишь часть игры? Коварной жестокой многоходовки, финал которой для меня при любом раскладе останется неизменным.
Что если сейчас их цель – ослабить мое внимание, отвлечь от того, что по-настоящему важно, заставить расслабиться, чтобы потом с размаху вогнать кол в спину?
После всего случившегося что-то сломалось во мне. И это не любовь к подонку-мужу, не мой семейный мир, который казался незыблемым. Это что-то другое, что-то гораздо более обширное и основополагающее.
Я потеряла веру в людей. Вот так, в одночасье, весь мир превратился в скопище врагов, которые только и мечтали о том, чтобы растоптать, растащить на куски для удовлетворения собственных потребностей.
Жуткое, всеобъемлющее чувство беспомощно заполнило собой все.
Будто голая, привязана к столбу на центральной площади, и любой, кто захочет, может подойти и бросить камень, ударить, причинить боль.
Страшно.
Я просто женщина. Просто мать, которая хочет быть со своим ребенком. Просто жить тихо, мирно. Счастливо!
— Ешь, — Александр поставил передо мной тарелку с супом. Густым, наваристым, с большим количеством мяса. Сразу видно – мужик готовил. Следом появилась тарелка поменьше с толстыми ломтями серого хлеба.
Аппетита не было – его сжигал страх и неуверенность в будущем. Однако я заставила себя взять ложку и начать есть.
Александр прав, надо восстанавливаться и копить силы. Чтобы ни ждало меня в дальнейшем, они мне потребуются.
Не отрывая взгляда от тарелки, я тщательно жевала, глотала и думала о том, получится ли у меня живой уйти из этого дома? Судя по всему, он где-то далеко от города, где-то на отшибе, посреди леса.
Возможно, если удастся выскочить на трассу, то найдется добрый человек…
Хотя откуда в этом мире добрые люди?
Надо рассчитывать только на себя и свои силы.
Как-то выбраться на большую дорогу и просто идти, надеясь, что рано или поздно куда-то придешь.
Мне потребуется много сил.
Сжав ложку до ломоты в пальцах, я продолжала есть. Впивалась зубами в мягкий хлеб и, не чувствуя вкуса, жевала.
А где-то там Аринка. Полностью во сласти своего расчётливого отца.
Глаза снова запекло.
Не думать. Не накручивать себя. Не скатываться в темную бездну.
Я не смогу помочь ни ей, ни себе, если начну рыдать и размазывать сопли по щекам.
Истерику оставлю на потом, когда все это закончится, и я смогу, забившись в угол и спрятавшись от всего остального мира, дать волю чувствам, а пока суп. Много супа. И никаких капризов.
Оторвавшись от тарелки, я украдкой взглянула Александра и вздрогнула. Потому что он наблюдал за мной. Казалось его хмурый, нечитаемый взгляд, пробивал на сквозь, пытался разобрать на мельчайшие атомы и пробраться в самую суть.
Мне даже показалось, что прямо сейчас, прямо в этот момент он читал мои мысли, словно открытую книгу.
Кусок тут же встал поперек горла.
— Простите, — это единственное, что мне удалось из себя выдавить.
— За что извиняешься? — взгляд стал еще более цепким.
— За то, что ем, как не в себя. Проголодалась сильно.
— Ну еще бы не проголодалась, — в разговор влез Олег, разбавляя напряженность, — столько дней капельницами питалась. Так что ешь. Аппетит — это хорошо.
Да нет у меня никакого аппетита! Нет! Зато есть необходимость выжить и выкарабкаться из этой западни. Ради дочери.
Тем временем врач продолжал:
— Еще нужен полноценный отдых и прогулки на свежем воздухе.
— Не думаю, что справлюсь с прогулками, — сдержано улыбнулась я, — кажется, я устала пока сидела на стуле и ела.
Пусть думают, что я совсем ослабла, и не в силах самостоятельно передвигать ноги. Пусть.
— Это
