Как поцеловать кинозвезду - Дженни Проктор

— Что Одри? — наконец спрашиваю я.

— Пригласи её на премьеру, — говорит она просто. Но ничего простого в этом предложении нет.

— Это... нет. Плохая идея.

— Почему? Я думаю, отличная. Одри — идеальный вариант. Уравновешенная. Уверенная в себе. Говорит грамотно. Не растеряется при встрече с другими знаменитостями.

— Она даже не узнает, кто эти знаменитости.

— Именно! Ещё один плюс. — Джони выпрямляется, подаётся вперёд, и я понимаю, что сейчас она пустит в ход всю свою логику. Классический приём Джони, я его знаю.

— Слушай. Я понимаю, что она может не быть тем человеком, с кем ты реально видишь себя в будущем, но в данном случае это и не нужно. Она всего лишь прикрытие. А ты можешь предложить ей кое-что, от чего она точно не откажется.

Я перевариваю её слова. И удивляюсь двум вещам.

Во-первых, не понимаю, как Джони до сих пор не поняла, что Одри мне нравится.

Во-вторых, я не могу придумать ни одного варианта, что бы её могло замотивировать. Она даже фильмы не любит. Зачем ей вообще ехать на премьеру?

Особенно если учесть, что проводить время со мной она, похоже, не стремится.

Последние три дня, когда Одри была у меня на участке, я был как на иголках. Словно школьник, одержимо ищущий повод подойти.

Поставить новый шланг? Срочно.

Постричь газон, который стриг четыре дня назад? Однозначно.

Прополоть грядки? Лучшего времени не будет.

Но всё это — ноль результата. Несмотря на все попытки привлечь её внимание, Одри была настолько поглощена своей работой, что, кажется, меня едва замечала.

Когда я с ней заговариваю, она всегда отвечает доброжелательно. Но начинаю разговор — всегда я.

— Ладно, — говорю я наконец. — Предположим. Что я могу ей предложить, от чего она не сможет отказаться?

Джони улыбается.

— Доступ к твоей земле.

Я поднимаю брови.

— У неё уже есть доступ к моей земле.

— Ещё на неделю. А ты пообещай, что она сможет возвращаться всё лето. Когда захочет.

— В обмен на то, что она поедет со мной в Лос-Анджелес и будет изображать мою девушку на красной дорожке? Это серьёзная просьба, Джони.

Она пожимает плечами.

— Зато белки ей явно дороги. Может, и согласится.

Я поднимаюсь и иду к окну. Живот урчит — уже после семи, а я даже не думал о том, что буду есть.

— Вижу, ты это продумала.

— Это всё равно лучше, чем план Саймона, — говорит Джони. — Да, немного обмана, но если мы честно объясним Одри ситуацию — думаю, она согласится. Ну хотя бы спроси. Что самое худшее может случиться?

— Она поедет со мной в Калифорнию, поймёт, что моя жизнь — цирк, и сбежит в другую сторону с максимально возможной скоростью.

Джони долго молчит. Потом тихо произносит:

— Оу. Ты в неё втюрился.

Я засовываю руки в карманы и поворачиваюсь к ней, пожимая плечами.

Она прижимает ладонь к груди.

— Она знает?

Я усмехаюсь.

— Нет. Я... нет. Она явно не заинтересована.

— С чего ты взял?

— Я видел её три раза за неделю и каждый раз пытался заговорить. Она вежлива, но в остальном — полностью равнодушна. Я говорю — она отвечает. Вот и всё.

Джони смотрит на меня, приподняв брови.

— И всё? Это всё, на чём ты основываешься?

— Этого более чем достаточно.

— Флинт. То, что она не бросается тебе на шею, не значит, что ты ей не нравишься. Она в гостях. Наверняка старается не мешать, не требовать к себе внимания. Любой шаг дальше показался бы навязчивым. А у меня ощущение, что Одри — совсем не навязчивая. — Она заправляет за ухо прядь светлых волос и наклоняется вперёд. — Я не говорю, что она в тебя влюблена, — добавляет. — Но, может, тебе стоит показать ей чуть больше, если хочешь, чтобы она поняла, что ты в неё влюблён.

— То есть ты хочешь сказать, что я должен пригласить её слетать в Лос-Анджелес и пойти со мной на премьеру фильма как моя пара? — спрашиваю я.

Джони пожимает плечами.

— Попробовать не повредит.

— И ты думаешь, это как-то поможет, если я хочу, чтобы я понравился Одри? Подвергнуть её нападкам прессы, фанатов, бесцеремонных папарацци? Думаешь, она прямо проникнется прелестями отношений с кем-то вроде меня?

— Ну, если ты вот так это формулируешь, то звучит, конечно, ужасно. Но, Флинт, это же не вся твоя жизнь. Это всего лишь малая её часть. И если она тебя по-настоящему узнает, то вполне может согласиться мириться и с этой стороной.

— Или не согласится, — резко говорю я. — И тогда что?

Плечи Джони опускаются, и она морщится.

— Наверное, ты прав, — признаёт она. — Но, если её отпугнёт одна единственная премьера, значит, она и не твоя женщина. Может, это даже будет хорошая проверка.

Я провожу рукой по лбу, чувствуя, как наваливается усталость.

— Я не хочу проверок. Я просто хочу нормальные отношения.

— Я знаю, — мягко говорит она. — Но, Флинт, у тебя не было нормальной жизни уже много лет.

Я отхожу от окна и сажусь на диван рядом с Джони с тяжёлым вздохом.

Тут она хотя бы права.

Не говоря ни слова, Джони протягивает мне iPad. На экране — длинный список пунктов.

— Просто посмотри, — говорит она. — Подумай об этом.

Я вздыхаю и беру планшет.

План довольно простой. Начать с пары фото в мой инстаграм — мы с Одри проводим время дома, возможно, купаемся в бассейне. Но лицо Одри на снимках не будет видно. Просто некая женщина рядом со мной. В течение следующих недель до самой премьеры я выложу ещё несколько подобных фото, ясно давая понять, что я с кем-то встречаюсь, но не раскрывая, кто это.

Мне нравится эта часть плана — она позволит держать Одри подальше от внимания прессы как можно дольше. Её жизнь останется нормальной — чего бы не случилось, если бы кто-то узнал её личность. Интернету хватит одного взгляда на лицо, чтобы раскопать всё, что только можно.

И наконец — Одри идёт со мной на премьеру. И мы ведём себя как настоящая пара.

— А вдруг, — говорит Джони, когда я возвращаю планшет, — после всей этой подготовки и фальши, вам даже не придётся притворяться на красной дорожке. Просто будете парой.

— Знаешь, когда я возвращался в Северную Каролину, я думал, что оставляю весь этот голливудский бардак позади, — говорю я.

— Клэр слишком упряма, чтобы просто отпустить тебя, Флинт, — отвечает она. — Но, правда, мне кажется, этот план сработает.