Побочный эффект - Ольга Вечная
Когда-то мне казалось, что стать частью тусовки - предел мечтаний. Но либо друзья отца так быстро постарели, либо я всегда был другим - уже давно их разговоры навевают лишь скуку, а отсутствие азарта и узкий кругозор вызывают жалость.
Современный бизнес ведется иначе, но родители имеют право жить той жизнью, к которой привыкли. Моя задача - раз в три месяца приезжать на семейные ужины, потому что мать действительно старается.
- Добрый вечер, - говорю, заходя в кабинет. - Людмила просила передать, что через пять минут можно идти к столу.
- Тимур! Боженька наш пожаловал! Спаситель!
У меня сильнейшая урологическая команда в России и одна из ведущих в Европе, и этим уважаемым господам больше нет нужды летать за границу для решения проблем. Однажды кто-то из них признался: на меня здесь действительно молятся.
- А ты все у мамки на побегушках, - хмыкает отец.
Итак, первый вброс. Уже жалею, что приехал.
- Сигару?
- Спасибо, но я все еще не курю, - отвечаю, присаживаясь.
- Ну еще бы.
С меня достаточно. Если уйду в течение часа, успею заскочить в качалку. В это время суток там почти никого нет - заманчиво.
- Как бизнес?
- Расширяется.
- Ромыч сказал, ты продолжаешь ошибаться в кадрах.
Роман - приемный, к нему требования ниже, и его это задевает, судя по всему. Сейчас он, сидя в кресле напротив, отводит глаза.
- В моем бизнесе, отец, значение имеют три вещи: интеллектуальный ресурс, команда и готовность принять на себя риски.
- Ничего себе риски. Семьдесят процентов здравоохранения в руках государства, а частная медицина давным-давно сама себя дискредитировала. Это не просто риски, это близость провала.
- Ты не видишь общей картины.
- А ты пожил в Америке и теперь хочешь натянуть сову на глобус. Но у нас так никогда не получится.
- Мне не нравится американская страховая система, - чуть повышаю я голос, потому что уже говорил об этом. И снова беру себя в руки: - Я не считаю, что перенять чей-то успешный опыт - это плохо, и что-то мы непременно возьмем у них, но далеко не все. Мы с Романом хотим создать сеть клиник, которым люди смогут доверять.
- Даже звучит смешно.
А что не смешно? Строить по всей стране безвкусные панельки с неудобной планировкой?
- В тех редких случаях, когда государство ошибается или не поспевает, мы будем гибче. Этого достаточно.
- Алёна Евсеева, - произносит отец.
- Да, например, - соглашаюсь я спокойно. - Государство вбухало десятки миллионов, чтобы вырастить специалиста ее уровня, а в итоге мы получили ее бесплатно. Лучше не придумаешь.
- Она не оперирует.
- Пока не оперирует. Зато на примере Евсеевой другие врачи поймут, что «Эккерт-про» не бросает спецов в кризисные моменты. Сколько после этого блестящих, вскормленных государственной сиськой хирургов придет к нам?
- Ты уверен в ней? - виновато вклинивается Роман.
- Мы вместе учились, я ее знаю.
- Иногда такое ощущение, Тимур.… - Ромыч встает, - что у тебя гештальт незакрытый.
Раздаются смешки.
- Она смазливая, Тим, вот в чем дело, - поясняет отец. - Смазливые девчонки идут в мужскую профессию с одной целью. И ты ведешься.
- Ну а что? Попутное закрытие гештальта еще ни один бизнес не испортило, - встревает Олег Иванович, один из друзей отца и частый клиент «Эккерт-про». Он тоже поднимается. - Отстаньте от парня, он большой молодец. Идемте уже к столу, не терпится посмотреть, что для нас приготовила Люсенька.
Народ поспешно осушает стаканы, тушит сигары и тянется к выходу.
- Только ты когда гештальты закрывать будешь, одна просьба, - не унимается отец, - предохраняйся. Чтобы потом не отстегивать алименты.
Ну конечно.
- Ты Эккерт. У всех девиц вокруг - единственная цель.
- Родить от меня. Ты повторяешь это с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать. И как видишь, никто от меня еще не родился.
- Ирония - это хорошо. Но не дай бог тебе узнать, каково это, когда умом понимаешь, на что идут твои деньги, а сделать ничего не можешь. Ребенку много ли нужно? В год-два он и не ест толком. Зато его мать и ее ухажеры - ни в чем себе не отказывают. И будешь, как лох, всю жизнь кормить паразитов из-за одной-единственной осечки. Я столько раз говорил Максу: вы там в Думе поставьте верхнюю планку на алименты. Минимум поднимите, черт с ним, пусть этот чмошник вторую работу найдет, но прожиточный минимум выплатит. А просто так платить миллионы, потому что какая-то Дуся-колхозница вовремя подсуетилась, - нечестно.
- Батя верно говорит, Тимур. Я как сумму, определенную судом, увидел, у меня три года вообще не стояло. Можешь записать, кстати, если вы ведете списки уникальных случаев.
И так далее и тому подобное. В общем, добро пожаловать в семью. И да пребудет с нами бог (Безопасного секса. Остальные, полагаю, от нас давно отвернулись).
Глава 16
Алёна
- Тимур Михайлович! - Я вламываюсь в кабинет Эккерта, потому что у нас вопиющая ситуация. Тут же закрываю глаза рукой и отворачиваюсь.
Он стоит у окна без рубашки, крепкий и идеальный, словно оживший силуэт из анатомического атласа.
- Простите, я не смотрю.
Он тяжело вздыхает и произносит лишь:
- Алёна.
Я качаю головой, внезапно сильно затосковав по прошлой работе. Там я тоже пару раз врывалась в мужскую раздевалку, но наши врачи никогда не производили на меня особого впечатления. Их тела были точно такими же, как тела пациентов. Тело и тело. У всех есть кожа, мышечная и жировая ткани...
- У нас пациенты подрались.
- Что?
Через секунду мы вылетаем из кабинета, ТээМ на ходу натягивает верх хирургички.
- В послеоперационной. Кажется, мы совершенно случайно поместили в одну палату бывшего мужа и любовника. Муж очнулся и полез в драку.
- Кошкин, что ли?
- Да.
Эккерт беззвучно ругается.
- Как он с дренажем-то дополз?
- Ну любовь, -- пожимаю я плечами. - Ей и дренажи не помеха.
- Смешно.
Я уже поняла, что Тимур не умеет смеяться, и когда шутка заходит - сообщает об этом вслух.
- По крайней
