Преследуй меня - Бьянка Коул

Я сжимаю вилку, пытаясь сосредоточиться на жареной утиной грудке. Каждый кусочек превращается в пепел у меня во рту, когда пальцы Николая танцуют по моей пропитанной влагой сердцевине, удерживая меня на острие ножа удовольствия.

— Ты что-то очень тихая, София. — В его голосе достаточно беспокойства, чтобы показаться искренним остальным за столом. — Не наслаждаешься едой?

Я свирепо смотрю на него, но это теряет эффект, когда он обводит большим пальцем мой клитор. — Все... идеально, — выдавливаю я.

— Вот, попробуй это. — Он подносит вилку к моим губам, предлагая кусочек филе-миньон. Этот интимный жест вызывает понимающие улыбки у остальных за нашим столом.

Когда я приоткрываю губы, он погружает пальцы в меня. Я чуть не давлюсь мясом.

— Осторожно, — бормочет он. — Маленькие укусы.

Мои бедра дрожат в тот момент, когда он находит то место внутри меня, от которого у меня перед глазами взрываются звезды. Как только давление нарастает, он отступает, оставляя меня опустошенной и измученной.

— Еще вина? — Он подает знак официанту, выступая в роли внимательного собеседника за ужином.

Я сжимаю челюсть, не доверяя своему голосу. Мои соски напрягаются под платьем, и я уверена, что мое лицо покраснело. Как ему удается сохранять такое совершенное самообладание, превращая меня в дрожащее месиво?

— У тебя так хорошо получается, — шепчет он. — Такая хорошая девочка, принимаешь все, что я тебе даю.

От его похвалы у меня между ног снова разливается влага, и я сжимаю бедра вместе.

Николай мягко тычет пальцем. — Раздвинь их шире, — командует он. — Покажи мне, как сильно ты этого хочешь.

Я подчиняюсь, не задумываясь, несмотря на протесты моего разума. Его пальцы возобновляют свою умелую пытку, возбуждая меня только для того, чтобы снова и снова отказывать мне в освобождении.

Появляется десерт — шоколадное суфле. Я смотрю на него, задаваясь вопросом, как я могу есть, когда каждое нервное окончание в моем теле кричит об освобождении.

Я опускаю взгляд на суфле, пытаясь выровнять дыхание. Прикосновения Николая между моих ног сводят с ума, постоянно держа меня на взводе. Я нахожусь в опасной близости от пропасти, едва сохраняя самообладание.

Когда я подношу к губам первый кусочек суфле, его пальцы снова проникают внутрь меня, поглаживая чувствительное местечко с опытной точностью. Мой рот приоткрывается в беззвучном крике удовольствия, шоколад тает на моем языке.

Я быстро меняю выражение лица и одариваю наших соседей по столу неуверенной улыбкой. — Боже мой, это восхитительно.

Большой палец Николая кружит по моему клитору, теперь быстрее, усиливая давление. — Я рад, что тебе нравится. Для тебя только лучшее, малышка.

Его собственническая нежность в присутствии остальных заставляет меня сжиматься вокруг его пальцев. Я ерзаю на стуле, борясь с желанием потереться о его руку.

— Вот, попробуй. — Прежде чем я успеваю запротестовать, он подносит ложку суфле к моим губам. Когда я сглатываю, его пальцы снова погружаются, подталкивая меня ближе к освобождению.

У меня вырывается сдавленный вздох. Наши соседи по столу обеспокоенно оглядываются.

— Извините, — выдавливаю я со смущенным смешком. — Просто это так вкусно. Это застало меня врасплох.

Николай снисходительно улыбается, хотя в его глазах появляется хищный блеск. — Я принесу тебе еще. Мы не можем допустить, чтобы ты что-то пропустила.

Когда он останавливает нашего официанта, его пальцы ускоряют движение у меня между ног. Я хватаюсь за край своего стула, разрываясь между желанием выгнуться навстречу его прикосновениям и соблюдением приличий.

Официантка приносит еще одно суфле. Я благодарю ее сквозь стиснутые зубы, стараясь не выдать того эффекта, который производит на меня Николай под столом. Он ждет, пока она отойдет, прежде чем возобновить свою сладкую пытку, намереваясь полностью сломить меня.

Теперь мои бедра неудержимо дрожат. Так близко... Я прямо там...

Дыхание Николая касается моего уха. — Кончи для меня, София.

Его прошептанная команда уничтожает меня. Перед глазами все белеет, когда мои внутренние стенки сотрясаются в конвульсиях вокруг его пальцев. Я вскрикиваю, не в силах больше сдерживаться.

Обеспокоенные взгляды обращаются в мою сторону. Я краснею и опускаю глаза.

— Прости меня, — заикаясь, бормочу я. — Я просто... ошеломлена тем, насколько это вкусно. — Я беру дрожащий кусочек суфле, избегая любопытных взглядов наших соседей по столу.

Николай медленно убирает руку, поднося пальцы ко рту, чтобы ощутить томный вкус. Мои щеки горят еще жарче от интимности этого жеста.

— Ты права, малышка, — бормочет он, устремив на меня свои бурные глаза. — Абсолютное совершенство.

Обещание в его взгляде не оставляет сомнений в том, что наша встреча далека от завершения. Но сейчас я могу только сидеть здесь, дрожа от пережитого, задаваясь вопросом, смогу ли я когда-нибудь вернуть себе самообладание после того, как так полностью растаяла под прикосновениями Николая.

Глава 7

НИКОЛАЙ

Прищурившись, я наблюдаю, как София встает из-за стола, все еще дрожа после нашей интимной встречи. Ее щеки вспыхивают, когда она извиняется, бормоча извинения нашим соседям по столу. Вид ее отступления пробуждает во мне что-то темное — она не может просто уйти.

Я встаю, игнорируя попытку Маргарет Винчестер завязать разговор. Мои широкие шаги сокращают расстояние между нами, когда София спешит через двери бального зала в мраморный коридор отеля.

Она оглядывается, ее зелено-золотистые глаза расширяются, когда она замечает меня. Ее шаг ускоряется, каблуки стучат по полированному полу. Я отслеживаю ее движения, как добыча, позволяя ей думать, что она может сбежать, пока она не сворачивает в уединенный коридор.

Идеально.

Тремя быстрыми шагами я хватаю ее за запястье и разворачиваю лицом к себе, прижимая к стене. Мои руки ложатся по обе стороны от ее головы, удерживая ее в плену.

— Уходишь, не попрощавшись, малышка? Это невежливо.

Ее пульс учащается под моей хваткой, когда я наклоняюсь ближе, упиваясь ее ароматом. — Открой рот.

— Мистер Иванов, я...

— Сейчас. — Мой голос понижается на октаву. Когда эти мягкие губы приоткрываются, я провожу пальцами — все еще покрытыми ее возбуждением — по ее языку. Ее глаза закрываются, когда она пробует себя на вкус. — Хорошая девочка.

Она резко отводит голову. — Это была ошибка. Нам нужно поддерживать профессиональные отношения.

У меня вырывается мрачный смешок. — Профессиональные отношения? Так ты называешь «кончить папочке на пальцы» на благотворительном ужине?

— Не называй себя так. — Ее щеки краснеют еще сильнее. — И это... этого не должно было случиться.

Я провожу большим пальцем по линии ее подбородка. — Но это произошло. Я чувствовал каждую дрожь и слышал каждый сдавленный стон, пока ты пыталась молчать. Твое тело знает, чего оно