Травница - Хизер Моррисон-Тейпли
– Простите, а что такое место «знаний»? – спросила она.
– Это то самое место, где ты можешь его получить. Ты получаешь… так скажем, информацию. Порой это немного запутанно и с трудом поддается объяснению, а иной раз все вполне понятно. Каждый целитель знает такие места, где их «знания» обретают полную силу. Для меня это сад за домом. Очень удобно, – улыбнулась она. – В Америке тоже есть такие места, и они хорошо известны. Например, Седона, штат Аризона… хорошо известное место. Я всегда хотела туда поехать и прочувствовать, каково это, быть там. – Она посмотрела вдаль, словно рисовала Седону в своем воображении. – Но сомневаюсь, что в этой жизни у меня получится. Однако у нас много жизней, и кажется, в той церкви в лесу ты нашла одну из своих. Это хорошо. – Она заполнила чайник водой.
«Место знания, – вспоминала Иден, возвращаясь днем домой. – Мое место знания».
Тем же вечером, после того как Иден уложила Томми спать, она упомянула разрушенную церковь в своей книге и описала волшебные, мистические события так, как они и произошли.
На следующий день она отвезла Томми в школу и поехала к разрушенной церкви. Она хотела побыть здесь одна и не беспокоиться о том, как безумно она выглядит в глазах постороннего человека. Иден выбрала тот же путь, по которому они ехали с Джеймсом, свернула на ту же дорогу и, припарковав машину, прошлась пешком по узкой тропе, ведущей к лесу.
Было очень холодно, и, дойдя до поляны, Иден порадовалась тому, что надела теплую куртку и перчатки. Но на этот раз ее ждало разочарование – у развалин она ничего не почувствовала.
Она села на каменные остатки стены, но не услышала и не увидела ничего необычного. Здесь было очень спокойно, и ничего больше. Она встала и пошла к древнему саду целебных трав. Здесь она ощутила легкие вибрации, но не была уверена, чувствует ли она их внутри тела или снаружи.
Она сняла перчатки, присела и коснулась мертвой стерни трав и сорняков, торчащих из земли. От ладоней выше по телу распространилось покалывание. И вдруг она увидела мерцающий свет. Это была свеча – точнее, много свечей – в подсвечниках на стене церкви. И она снова услышала пение.
Она не испугалась, а вместо этого села, скрестив ноги, коснулась ладонями земли и закрыла глаза.
– А вот и ты, – услышала она, или почувствовала, или ей показалось.
Перед ее внутренним взором возникло видение: цветущий сад целебных трав. Она увидела, как ее руки срывают тысячелистник. Она узнала его по перистым, как у папоротника, листьям и крохотным белым цветкам.
– Да, все верно, – услышала она снова. – Тебе он скоро понадобится.
Иден открыла глаза. Невероятно. Она смотрела на мертвый сад и думала, каким он станет через несколько месяцев, когда здесь взойдут первые ростки.
«Я буду приходить сюда снова и снова и посмотрю, что монахи-призраки тут выращивают», – подумала она с улыбкой.
Она собрала семена и несколько сухих стеблей и осторожно завернула свои находки в отдельные конвертики из бумаги.
– Спасибо, – проговорила она вслух, улыбнувшись саду в надежде, что ее кто-нибудь да услышал. – Я посажу эти семена и стебли весной. Хочу начать возделывать свой собственный сад целебных растений. Можете приходить в гости в любое время.
Она подумала о том, как еще несколько лет назад решила бы, что сошла с ума, и засмеялась. И еще поняла, какой безумной она показалась бы большинству других людей. Но ей было все равно.
Томми был счастлив в ее доме; они оба были заняты повседневными делами: он учился, она работала, а вечером они делали домашнее задание и ужинали вместе, и потом Томми играл до тех пор, пока Иден не укладывала его спать. Они брали Велли на неспешные прогулки по продуваемым всеми ветрами холмам за деревней, и один раз мальчик даже ходил с ней к пациенту, которому нужно было занести лекарство, и чувствовал себя ужасно гордым и важным.
Все это время Иден не забывала и о домиках в старом переулке. Однажды она все же решилась проверить, сможет ли она найти информацию об их владельцах. Ей было грустно от мысли, что Берт все еще живет там, среди разрушающихся зданий, и ей было интересно, кто же владел всей этой недвижимостью и почему не приводил ее в порядок. Она прожила в Нью-Йорке двадцать лет и сразу распознала ценную недвижимость. Так почему же кто-нибудь, да хоть городская администрация, не оформили дома на себя, чтобы сдавать их в аренду или даже продать?
Она пошла в городскую администрацию, занимавшую небольшое здание в Бартон-Хит, и поговорила там с одним из сотрудников. На вид ему было лет восемнадцать, и судя по выражению лица, ему все наскучило до смерти. «Бедняга, наверняка сидит тут целыми днями и ему совсем нечем заняться», – подумала Иден.
Когда она сказала ему, что хочет найти владельцев домов в старом переулке, он тоже крайне заинтересовался. Очевидно, что раньше вопрос о собственниках не приходил ему в голову.
Они прошли к темным полкам архива в другом конце здания, сотрудник администрации выдал ей несколько толстых бухгалтерских книг и попросил поискать в них, пока он просматривает другие документы.
Через два часа, усталая и вся в пыли, Иден вдруг с удивлением обнаружила информацию, которая ей была нужна. Она несколько раз перечитала отчет, не в силах поверить в происходящее.
Владельцем оказался не кто иной, как Питер Пинли-Смит!
Иден не сказала сотруднику, что нашла ответ на свой вопрос, поскольку Питер вряд ли хотел бы, чтобы вся деревня узнала, что он является хозяином трущоб. Она от души поблагодарила сотрудника за помощь и вышла на улицу, щурясь от яркого солнца.
Она пошла в особняк.
Иден позвонила в дверной звонок и подождала. У Питера и Сьюзан не было привратника, который распахивал бы дверь перед посетителями, и визитерам приходилось ждать, пока хозяева им откроют.
Наконец дверь отворилась.
– Какой приятный сюрприз! – обрадовалась Сьюзан и впустила дочь внутрь.
Иден спросила, где сейчас Питер. Сьюзан ответила, что тот читает в библиотеке, и пошла за ним. Она заварила чай, и все втроем они сели за кухонный стол.
– Вы знаете, как мы с Джеймсом приводили в порядок дом Берта? Отчасти поэтому я и пришла.
– Конечно, мы знаем! – кивнул Питер. – Это прекрасный поступок.
– Что ж… – Иден помолчала, неожиданно испугавшись, что может
