Травница - Хизер Моррисон-Тейпли
– Что ж, – начала Иден. – Не знаю, я просто была так занята… и к тому же я немного растеряна. В смысле, меня немного пугает то, как сильно ты мне нравишься, мне ведь через несколько месяцев нужно будет вернуться в Нью-Йорк, к тому же я только что пережила ужасный разрыв с Робертом, и… – Она посмотрела в окно, за которым лежал зимний сад, за ним виднелись деревенские домики, уютные и знакомые. Она спрашивала себя, сможет ли она уехать отсюда? – Я просто не знаю, насколько все это правильно. И не знаю, что я делаю.
Наступила долгая тишина, Иден посмотрела на Джеймса – лицо его было серьезным.
– Ага… Мы что, перешли к разговору из серии «это не твоя вина, все дело во мне»? – Он смотрел ей в глаза.
Иден удивилась нахлынувшим на нее чувствам.
– Нет! – воскликнула она, как всегда сожалея, что не может сохранять хладнокровие. – Нет, – повторила она более спокойно. – Вовсе нет. Как раз наоборот, и поэтому я в такой растерянности. Я не хочу, чтобы мне снова причинили боль.
Джеймс едва заметно улыбнулся и соскочил со стула. Он пересек кухню и поцеловал Иден, медленно и обстоятельно, под конец легонько прикусив за нижнюю губу.
У Иден закружилась голова.
– Я тоже не знаю, что будет дальше. Но я знаю, что хочу целовать тебя все время. Это единственное, о чем я думаю. Об этом… и еще о чем-то большем. И это прекрасно. Мне тоже причиняли боль. Разными способами, но каждый раз это было тяжело, и мне нравится чувствовать себя счастливым и полным жизни, и… – Он помолчал. – Мне нравится чувствовать. Давай не будем прерывать то, от чего нам так хорошо. Ты же возвращаешься в Нью-Йорк не завтра?
– Нет, – согласилась Иден.
– Хорошо. Это все, что мне сейчас нужно знать. – Он улыбнулся, провел пальцем по ее губам, поудобнее усадил на стул и поцеловал снова, медленно и долго.
Иден отчаянно хотелось оставить все как есть, но она не знала, к чему это приведет. «Нужно сделать это прямо сейчас. На сей раз я не хочу молчать о своих сомнениях и чувствах, лишь бы все не испортить».
Джеймс уже повернулся, чтобы пойти в гостиную за Беа, но Иден его остановила.
– Есть кое-что еще.
Все еще улыбаясь, Джеймс снова повернулся к ней.
– Выкладывай.
– В тот вечер я выгуливала Велли и видела тебя в окне паба, и… – Она не знала, как объяснить на словах то, что она видела, поскольку и сама не понимала, что именно это было. Она решила быть осторожной в высказываниях, но говорить честно. – Я видела блондинку, которая гладила тебя по волосам. Не знаю, кто она такая, но меня это вывело из себя. В смысле я, конечно, никогда не говорила, что мы можем встречаться только друг с другом, и мы не так давно знакомы, но…
– О боже, что ты видела? – воскликнул Джеймс.
У Иден скрутило живот. Значит, он действительно хотел оставить все в тайне!
– Да, я все видела, – произнесла она твердо. – Очередная счастливица, с которой ты встречаешься? – Она тут же пожалела о том, что при этих словах ее лицо исказила презрительная усмешка.
– Ты с ума сошла? – засмеялся Джеймс. – Ладно, во-первых, это Фелисити Пулбридж. Я знаю ее с рождения. Она не самый хороший в мире человек и не смогла бы меня заинтересовать ни при каких обстоятельствах. Она крайне настойчива и в тот вечер вела себя так же. Но ничего не было. Она начала флиртовать, и я быстренько допил пиво – видимо, я ушел через пару минут после того, как ты увидела меня в окно. Но более того, каждый здесь тебе скажет, что я был в той или иной степени подавлен после смерти жены. И я ни за что на свете не стал бы встречаться с двумя женщинами одновременно. Мне даже с тобой встречаться страшно!
Глядя в его глаза, в которых читались уязвимость и преданность, Иден тут же смягчилась.
– Прости! – Иден обхватила его за шею. – Я знала. В смысле, в глубине души я знала, но порой мои мысли играют со мной злую шутку. Обожглась на молоке – на воду дуешь. После Роберта мне сложно не волноваться, что я снова могу оказаться в дураках.
– Ты не дура, Иден. А если и дура, то и я тоже дурак. С тобой я чувствую себя глупым пятнадцатилетним подростком. В хорошем смысле. – Он улыбнулся своей сексуальной полуулыбкой. – Я не знаю, что нас ждет. Хотел бы знать. Но вся твоя жизнь в Нью-Йорке… Мы никогда по-настоящему об этом не говорили. Но тебе не о чем волноваться. Чтобы тебе было понятно – если ты хочешь, я буду весь твой.
Иден ответила ему нежным, жарким поцелуем, и сердце ее сжалось от нахлынувших эмоций.
Вскоре он пошел в гостиную за Беа, но ее там не было. Она вышла на задний двор и медленно, почти в трансе, брела сквозь зимний сад с распростертыми руками, касаясь ладонями сухих стеблей лечебной травы.
Она обернулась, увидела их обоих и посмотрела на них таким серьезным взглядом, что Иден спросила себя: о чем девочка думает?
Беа улыбнулась и поспешила назад, с холодной улицы в теплый дом.
Два дня спустя Иден и Джеймс обедали в пабе. Томми был у Джеймса дома – они с Беа подружились и вместе играли, и миссис Инскип присматривала за ними обоими. Казалось, Джеймс погружен в свои мысли.
– Даю пенни, если скажешь, о чем думаешь, – пошутила Иден. Джеймс улыбнулся.
– Прости. Я и не понял, как сильно отвлекся. Просто не могу перестать думать о бедном мистере Дженкинсе. Это тот старик, собаку которого мне пришлось усыпить на прошлой неделе, – уточнил он. – Он живет в тех трущобах, которыми мы здесь называем узкий переулок со старыми домами за церковью. Там так мрачно. Когда-то домики там были симпатичными. Жаль, что теперь они такие запущенные. Теперь там жуткие, темные закутки. Знаю, что мистер Дженкинс остался там из-за привычки. Они с женой Патти вырастили там двоих сыновей, но они уже взрослые и уехали из этих мест. – Джеймс помолчал. – Теперь я вот о чем думаю: почему ни один из них ни разу не приехал к отцу, чтобы проверить, все ли с ним в порядке? Теперь, когда Берт
