Искушая судьбу - Сара Адам
– Что за… – Джон уставляется на меня с видом, словно я превратилась в привидение на его глазах. – Ты же…
– Плохо вожу? – невинно пожимаю плечами и улыбаюсь, не сбавляя хода. – Ну, допустим, наврала.
– Ты, чёрт подери, издеваешься надо мной?! – почти взрывается Грей. Ему осталось только за сердце схватиться от шока.
– Немножечко, – щурюсь от светящего через стекло солнца. – Брат научил водить лет в пятнадцать, чтобы я могла забирать его из клубов и заведений, где Арт развлекался. Разумеется, втайне от папы.
Джон потрясённо наблюдает, как я легко обгоняю ещё одну машину и выхожу напрямую. Холодный ветер проносится сквозь чуть приоткрытое окно, немного остужая разгорячённую кожу лица.
– Ты что, чёртова женская версия своего брата?! – голос Грея уже не наполнен злостью. Мафиози скорее ошеломлён, а ещё в нём читается смесь восхищения, шока и… уважения?
– Не-а, – отвечаю, чуть наклонив голову, позволяя солнышку скользнуть по щеке.
Почему-то сейчас сравнение с Артёмом ни капельки не разозлило. Возможно, ностальгия по прежней жизни сыграла роль. Я скучаю, и глупо это отрицать.
А, возможно, дело в том, что меня переполняет непередаваемая эйфория. Давно забытое чувство вкуса настоящей жизни заставляет на губах играть счастливой полуулыбке. Та самая лёгкость, исчезнувшая из моего тела так давно, возвращается. Я словно оживаю в пикапе, летящем на скорости. Ощущаю, как адреналин разгоняет кровь, как в висках стучит не тревога, а собственная сила.
Как будто снова вернулась в те времена – и передо мной длинная дорога, брат на пассажирском, громкая музыка и ощущение, что вся жизнь впереди.
– Ты кто вообще такая? – сквозь дурманящую разум ностальгию доносится мужской голос. Кажется, Джон до сих пор не может прийти в себя. Он без конца прожигает меня взглядом и качает головой. – Удивила, Красивая. Вот прям от души.
– Теперь ты знаешь обо мне чуточку больше, – подмигиваю, вдавливая газ до упора и нарушая всевозможные скоростные режимы.
Мы летим. Не едем, не несёмся – летим!
Это не просто поездка в город, а побег… в себя прежнюю.
До всей этой чёртовой боли.
Примерно через полчаса пути Джон постепенно расслабляется, поняв, что находится в нужных руках. Появляются первые признаки цивилизации: редкие дома, заправки и вывески.
А ещё через пару миль мелькает знакомая табличка с покосившейся надписью: Welcome to Fairbanks.
Город встречает нас шумом и движением. После тишины лесной глуши мерещится, что мы попали в другой мир: снующие машины, гул моторов, сигналы и незнакомые люди.
Мы проводим в Фэрбенксе несколько часов. Перед тем как выйти из машины, Джон надевает солнцезащитные очки для конспирации, как он выразился. Я на всякий случай натягиваю капюшон на голову – мало ли.
Сначала идём по магазинам. Покупаем Грею нормальные вещи: несколько пар джинсов, футболки, пару простых рубашек, толстовки, ботинки. Всё тёмных тонов, как он любит: чёрное, тёмно-синее, графит. Я не спорю, хоть и подкалываю:
– Держишь траур?
Он ухмыляется, но комментировать на удивление не спешит. Вообще, в городе Джон ведёт себя гораздо сдержаннее и серьёзнее. Складывается ощущение, что он находится на задании и подозревает каждого встречного.
Я, наконец, позволяю себе купить что-то полегче: удобные кроссовки, тонкий пуховик вместо дутой куртки, простые джинсы, два мягких свитера – один кремовый, другой цвета морской волны. Весна здесь хоть и хмурая, но медленно отвоёвывает позиции.
Во время покупок без конца задаюсь вопросом: зачем мне эти шмотки, если я надеюсь как можно скорее сбежать с Аляски? Ответа не нахожу…
В обязательном порядке заезжаем в аптеку. Набираем уже привычные лекарства: обезболивающее, противовоспалительные, витамины, рецептурные таблетки, которые Джону выписал дядя Паша. Пока я тщательно проверяю составы, дозировки, срок годности, Джон бухтит:
– С тобой ни один пациент не умрёт. Разве что от занудства.
Следующая на очереди – покупка нового телефона, так как местонахождение смартфона Джона неизвестно. Сим-карту приходится оформлять на меня, потому что, напомню, мистер Грей официально числится мёртвым.
– Как ты себе сделаешь документы? – бормочу, активируя номер.
– А может, я так и останусь призраком, – лениво тянет Джон, устало привалившись к стойке. – Снимем дом где-нибудь в горах, ты будешь готовить, я буду хромать эффектно. Рубить дрова, разжигать камин. А можем навсегда остаться здесь.
– Ой, молчи.
Финальная остановка – закупка продуктов. Я ловко паркуюсь на стоянке супермаркета в духе Аляски: рядом с мясом продаются ловушки для медведей, а чуть дальше ждёт своего хозяина пикап с оленьими рогами на капоте.
Грей берёт тележку, придерживаясь за неё. Он изо всех сил делает вид, что бодр, но я-то знаю, что в текущем физическом состоянии Джон уже вымотан.
– Без лишнего хлама, ясно? – предупреждаю, оказавшись внутри магазина. Тянущиеся рядами прилавки так и пестрят разновидностями сладостей и всякой запрещённой гадости, которую любят люди.
– Я что, похож на идиота? – кивает Грей и тут же кидает в корзину упаковку маршмеллоу.
– Верни на место, – шикаю на него, уставившись неверящим взглядом. – О чём я секунду назад говорила?
– Это на случай морального голода, – Грей разводит руками: мол, чего докопалась?
– Только маршмеллоу – и всё, – тычу указательным пальцем, как мать непоседливому ребёнку, и ухожу вперёд, пока этот следует с унылым видом позади.
Постепенно тележка наполняется продуктами. Из мяса берём курицу, говядину, немного индейки. Овощи выбираю я, Джон же смотрит на них с таким видом, будто это оружие для пыток. Также обязательно беру хлеб, крекеры, крупы, пару банок консервов и фрукты. Когда я читаю состав на банке с арахисовой пастой, вижу, как Джон тащит целую упаковку шоколадных батончиков.
– Ты прикалываешься? – нервно вздыхаю, вытаскивая запрещёнку из тележки.
– Ты убиваешь во мне радость к жизни, – мафиози кладёт упаковку обратно. Я вытаскиваю, а он снова швыряет батончики в тележку – и так происходит несколько раз.
– Я и тебя не прочь убить, знаешь ли! – шикаю, приблизившись к этому невыносимому индюку.
Проходящая мимо парочка с ребёнком лет четырёх странно косится на нас, что-то между собой обсуждая. Сначала они замедляют шаг, потом явно прислушиваются, а затем мальчик громко спрашивает:
– Мам, а почему тётя хочет убить дядю?
Я замираю, мигом почувствовав, как начинают полыхать от стыда щёки. Джон давится смешком, ни капли не смущённый происходящим, а родители утаскивают малыша, скрываясь за поворотом.
Закупившись с горем пополам, уставшие, мы грузим пакеты в багажник «Раптора» и закрываем специальной крышкой. Битву за маршмеллоу, шоколадные батончики и – как выяснилось на кассе – ещё и несколько банок газировки я проиграла.
Чем бы дитя ни тешилось…
Выезжая с парковки супермаркета,
