Высокая небесная лестница - Джиён Кон

Казалось, деревья, ставшие свидетелями наших ну очень коротких воспоминаний, не удержались и разбросали эти маленькие, но насыщенные памятные знаки перед гостевым домиком мелкими лиловыми и розовыми цветочками. Любовь, которая обычно становится лишь сильнее от чувства вины, ворвалась в мое сердце, доказывая, что больше я уже не могу ей противостоять. Мысль о том, что всего лишь несколько дней назад ее развевающаяся на ветру юбка касалась этих деревьев, внезапно увлажнила мои глаза. Я понял, что глубоко погрузился в одиночество, ревность и тоску – все, через что проходит человек с приходом первой любви.

59

Когда я вошел в зал на комплеторий, последняя скамья ярко светилась. Внезапно на какой-то миг, словно притянутые мощным магнитом, ее глаза издали встретились с моими. Сердце так посвежело, словно наполнилось ароматом ментола, однако, когда губы стали складываться в улыбку, которую невозможно было сдержать – она буквально рвалась наружу из моего сердца, я почувствовал, что Сохи избегает моего взгляда.

«Господи, помилуй! Яви нам, Господи, милость Свою! И спасение Твое даруй нам!»

На протяжении всей молитвы я постоянно поглядывал в ее сторону, но она на меня не смотрела. После окончания молитвы я поспешил к выходу. Похоже, она пришла прямо по прибытии из Сеула, так как при ней был небольшой чемоданчик.

– Хорошо… съездила?..

Сразу подумал, как глупо прозвучал мой вопрос. В слабом свете по лицу Сохи пробежала едва заметная улыбка и тут же исчезла. Ее сухое «да» сразу установило меж нами дистанцию.

– Тяжело, наверно, я помогу.

Когда я шагнул навстречу, чтобы подхватить ее чемодан, на этот раз она отступила на шаг назад. Неведомое зловещее предчувствие повисло между нами на расстоянии шага друг от друга.

– Ничего, я устала немного… завтра… Увидимся… завтра…

Оставив мне напоследок то ли улыбку, то ли гримасу, она толкнула массивную входную дверь и вышла прочь.

Влюбленный по уши человек – существо глупое. Видит и слышит только то, что хочет. В тот день я запомнил лишь ее «увидимся завтра». Только эти слова я запечатал в свое сердце и только ими смог удержать себя от желания опуститься на землю без всяких сил. Я утешил себя хотя бы тем, что она снова здесь, и ее трепетное теплое дыхание витает в одном воздушном пространстве с моим. И в конце концов убедил считать себя счастливым.

60

В одиночестве я сидел в сумраке храма. Иисус, раскинув руки, висел на кресте, безмолвно устремив свой взор на меня.

«Если бы Ты был ею, я бы не оставил Тебя висеть там. Если бы Ты был ею, я бы схватил за шиворот и поколотил всех тех, кто сделал это с Тобой и теперь выставляет Тебя вот так в каждом соборе. Если бы Ты был ею, я бы не смог приходить сюда каждый день и просто бормотать о своих лишь желаниях, как будто само собой разумеется, что Ты там висишь.

О Боже мой, мне есть в чем Тебе признаться. Если бы Ты был ею, я бы без колебаний пообещал, что проведу остаток своей жизни, любя только Тебя. Если бы Ты был ею, я проводил бы без сна каждую ночь здесь, в этом храме, просто ради того, чтобы любоваться на Твой лик. При мысли о радости находиться с Тобой лицом к лицу даже сон утрачивает свою былую сладость.

Если бы Ты был ею, я бы гордился тем, что все унижения, настигающие меня из-за любви к Тебе, лишь доказывают мою любовь к Тебе, и я бы вынес всевозможные тяготы и испытания, что проистекали бы из этой любви. Если бы Ты был ею, то раз в год я проводил бы без сна каждую ночь в течение двух месяцев до срока Твоего прихода на эту землю, с трепетом ожидая этого дня пришествия. Если бы Ты был ею, я бы никогда не простил предавшего Тебя ученика. Если бы Ты был ею, я бы не вынес того, чтобы Тебя истязали, раздевали донага, высмеивали, увенчали терновым венцом и в конце концов вбили гвозди в эти нежные руки, ни за что! Я бы не выдержал этого зрелища. Кровавые слезы полились бы из моих глаз, когда я читал записи того времени. Если бы Ты был ею, я бы пустился в пляс от радости и сообщил бы всему миру о том, что Ты вернулся ко мне через три дня после Своего распятия. Если бы Ты был ею, я считал бы все вещи этого мира за сор до нашей повторной встречи на небесах, куда Ты вознесся первым. Что толку в комфорте, славе и деньгах? Если бы Ты был ею, для меня ничего не стоило бы провести всю свою жизнь не то что в черной монашеской сутане, но даже просто в лохмотьях в надежде на встречу с тобой.

…О Мой Господь! Признаюсь! Прости меня за мои слова любви к Тебе! Я думал, что люблю Тебя, и считал, что это исходит из моего сердца; говоря так, я не думал, что это ложь, но, Господь, я люблю ее! Я могу умереть за нее, а не за Тебя. Прости, Господи! Мне действительно жаль. Слишком поздно я осознал это».

Будучи верующим с материнской утробы, я понял, что в это мгновенье произнес самую честную и искреннюю молитву с момента своего рождения. Мое сердце готово было выскочить из груди, как и у любого, кто прикасается к истине, особенно у того, кто достигает своей собственной истины. И одновременно в душе царили ясность, определенность и настоящее умиротворение.

«Пожалуйста, веди меня! Я заблудился. Мне страшно, как агнцу, что оказался в пустыне. Но, Господь, Ты знаешь меня и ведаешь, что я не желаю того, чего не одобряешь Ты. Если эта любовь оскорбительна для Тебя, пожалуйста, прямо здесь забери ее у меня. Ведь, если честно, разве не Ты сам позволил ей появиться здесь?»

Неожиданно потекли слезы. Даже не знаю, но мне кажется, что не только из-за любви к ней. Может, оттого, что впервые за двадцать девять лет своей жизни я встретился с Ним лицом к лицу?

Часть 2. Любовь в чистом поле

Была ли в твоей жизни птица,

о которой ты позаботился?

Был ли в твоем сердце кто-то,

кого ты любил больше себя?

Спрашивает Он, а ты должен ответить.

Хан