Травница - Хизер Моррисон-Тейпли
Она не стала упоминать, что была помолвлена и что застукала жениха в постели с другой. Это был не тот разговор, который стоило затевать под тентом чайного стенда, несмотря на то, что они с Джеймсом были откровенны. Оба посочувствовали друг другу, ведь они оплакивали былые отношения. Но потом они переключились на бытовые темы: деревня, работа, что кому нравится или не нравится, – и могли бы болтать часами, если бы непоседливая Беатрис не захотела наконец выбраться из-под навеса и побегать.
– Чего еще стоило ожидать после того, как она слопала огромный кусок торта? Пусть растрясет съеденное, – засмеялся Джеймс, и они встали из-за стола.
Иден не хотела навязываться:
– Пойду домой, и спасибо за все. Было приятно посидеть с вами обоими. – Она посмотрела на Беатрис с улыбкой. Отвязав поводок Велли от ножки стула, под которым лежал задремавший пес, она попрощалась.
Она уже пошла по направлению к дому, когда кто-то сзади легонько сжал ее локоть. Джеймс ее догнал.
– Один вопрос. Не хотите поужинать вместе в выходные? Я имею в виду – у вас здесь еще не так много знакомых… ну, или, ну я… просто хотел бы с вами поужинать. – Он смущенно улыбнулся, от чего стал похож на школьника, а не на сорокалетнего мужчину.
– С удовольствием! – выпалила Иден еще до того, как он успел закончить фразу, и пожалела, что так быстро выказала готовность прийти. У нее никогда не получалось играть роль сильной и независимой женщины.
– Отлично! – воскликнул он с тем же энтузиазмом и быстрым шагом поспешил обратно к Беатрис, но обернулся: – Я позвоню!
Она чувствовала тепло на локте в том месте, которого касалась его рука, и до сих пор ощущала нежное прикосновение его пальцев. Она смотрела, как он легкой походкой, вприпрыжку пересекает лужайку.
Он подхватил Беатрис на руки и закружил, и пряди его светлых волос упали ему на глаза.
Сердце Иден снова забилось быстрее, и дыхание стало прерывистым.
«Божечки, что я творю?» – спросила она себя.
Глава 6
В ту ночь Иден приснился сон. На ней деревенское платье, льняной фартук и чепец, и она понимает, что находится в далеком прошлом. В комнате, посреди которой она стоит, много женщин, и все они поют. Иден знает слова песни. Женщины поют и работают: штопают и гладят одежды.
Моя младшая сестра За морем живет, Многие дары она Издалека мне шлет. Шлет черешню мне она, И косточек в ней нет. Шлет она мне голубя. Где его скелет? Когда черешня та цвела, В ней кость не прорастала, А когда тот голубь вырос, В нем костей не стало.
Проснувшись, Иден не могла понять, где находится. Пришлось сесть в постели и включить свет, чтобы вспомнить, что она в Англии. И не просто в Англии, но судя по ноутбуку на столе и электрической лампочке, она в 21 веке, а не в 1400 году.
Она понятия не имела, что значили слова в песне или откуда они взялись. Хотя во сне она понимала их смысл. Кажется, этот сон был чем-то большим, чем просто мешанина из мыслей, какие обычно выдает разум. Она вспомнила, что смотрела на женщин, которые разводили огонь, выделывали шкуры, помешивая их в кипящем чане, и шили стежком, и многие лица были ей знакомы.
Одна из них была молода, и Иден никак не могла вспомнить, кто она такая. Другая намного старше, и Иден тут же ее узнала – это была миссис Уэлш.
По спине пробежали мурашки. Иден выключила свет, закуталась поплотнее в пуховое одеяло и постаралась снова уснуть.
На следующий день Иден должна была навестить миссис Уэлш, чтобы слушать, наблюдать и записывать. Сон все не отпускал, и она была наполовину здесь и сейчас, а наполовину где-то в далеком прошлом. Тревожное чувство. Хотя большую часть времени, что она проводила с миссис Уэлш, ей было тревожно. Но и захватывающе тоже. Она чувствовала себя так, словно возвращалась домой после долгого путешествия. Сегодня она хотела получить ответ на свой вопрос о портрете, что висел на стене, поскольку миссис Уэлш так и не сказала ничего вразумительного на этот счет.
– Доброе утро, миссис Уэлш. – Иден начала привыкать к тому, что дверь отворяют прежде, чем она успевает постучать.
– Доброе утро, дорогая. Рада тебя видеть. Заходи, – пригласила старушка и пошла в гостиную.
На дворе стоял ноябрь, и Иден с удовольствием отогревала замерзшие руки у огня, что весело потрескивал в камине, несмотря на ранний час.
Они обе сели в кресла у камина.
– О чем хочешь узнать сегодня, милая? – спросила миссис Уэлш.
Сначала Иден подумала, что хотела бы расспросить о рецептах отваров или услышать еще одну семейную историю. Но вместо этого неожиданно для себя сказала:
– Почему мой портрет висит у вас на стене?
Миссис Уэлш громко рассмеялась.
– А, вот что. Тебе все еще интересно узнать про этот старый портрет. Ты любишь получать четкие ответы на свои вопросы и объяснения для всего на свете. А я не такая. Мне достаточно и толики информации и даже немного тайны, но ведь ты исследователь, профессор, в конце концов!
Иден невольно наклонилась поближе к старушке. Она чувствовала, что рассказанная история повлияет на ее жизнь.
– Ты мне приснилась, милая. И я поняла, что ты следующая. Видишь ли, целители становятся частью нашего рода разными путями. Многие рождаются в нашей семье – это дочери своих матерей-целительниц. Но некоторые нет. У меня не было детей, так что я знала, что однажды мне будет явлена та, что станет моей преемницей. Это могла быть девушка-соседка или та, кого я никогда не видела. Второй случай как раз наш с тобой, милая. Некоторые сны – это просто сны. Но некоторые – предсказания. Озарения. Ты и сама чувствуешь разницу между ними.
Иден вспомнила приснившееся накануне и задалась вопросом, может, увиденные ею женщины, с которыми она пела, были предвидением, хотя она все же не была уверена в том, что значил тот сон.
– Как видишь, во сне я увидела тебя очень четко. Ты здесь не без причины, милая, – продолжила миссис Уэлш. – Не хочу торопить тебя и тем более пугать, но это так. Ничто не происходит случайно, даже
