Темные души - Ана Рома
Дергая меня за руку, наши тела столкнулись, я напряглась всем телом, насколько хватило сил. Моя ладонь была прижата к его груди в области сердца, чувствуя, как оно бьется.
– Такая уверенная в себе, – склоняя голову, слыша, как он вдыхает мой запах. – Сильная и непокорная женщина, – костяшками пальцев он нежно коснулся моего лица,я тут же дернулась.
Он говорил неспешно, каждое слово обволакивало слух бархатистым баритоном. Под моей ладонью, прижатой к его груди, пульсировало сердце Марко, отзываясь учащенным ритмом. Медленно моя рука скользила вниз, чувствуя рельефное тело мужчины. Он направлял мое прикосновение, спускаясь все ниже.
– Ты создаешь неравнодушие к своей персоне, vendetta, – рука обхватила мое горло.
Приподнимая голову, наши взгляды встретились, его голубые против моих.
– Этот взгляд, жаждущий крови, ужасно возбуждает.
Рука достигла его паха, ощущая набухшую плоть сквозь ткань темных штанов. В этот момент мне впервые было неприятно прикасаться к члену, настолько, что желание отрезать себе кисть было бы эффективнее мыла.
– А сейчас? – слегка ударяя ладонью, грубо хватая его за мужское достоинство.
Марко дернулся, издавая звук, схожий со звериным рыком, сжимая мое горло сильнее от неприятной боли между ног. Его зрачки слегка расширились, но теперь преимущество было в моих руках.
– Насколько ты возбужден теперь, осознавая, что твой род может прерваться от рук какой-то дерзкой женщины? – сдавливая еще сильнее, услышав, как он втянул носом воздух.
– Все еще достаточно, – отпуская меня, губы дрогнули в маниакальной ухмылке.
– Прекрати меня злить, Марко, иначе при следующем удобном случае твои яйца окажутся на земле, – разжимая руку, отступая на безопасное расстояние.
– В этом проблема Ндрангеты, пока вы выжидаете подходящего момента, ваши люди умирают. Не существует подходящего времени, кроме как «сейчас».
Марко искусно перевел тему, которая изначально меня тревожила. Что значили его слова? Неужели Теодоро… Я растерялась, нервно сглотнув, придумывая ответ, но Марко меня опередил:
– Твой брат больше всего заинтересован в твоем спасении, чем тот, кого ты так возвышаешь, – он открыл дверь, до меня донесся свежий воздух.
– Больше всего ненавидят тех, кому завидуют, – пожимая плечами, ответила я.
Дверь скрипнула, и в полумрак шагнул мужчина. В руках он нес железное ведро, с глухим стуком поставил его на пол и, не задерживаясь, поспешил прочь. Напоследок небрежно толкнул ведро ногой в мою сторону.
Марко исчез, и дверь вновь захлопнулась, лишая меня света и уличного воздуха. Я глубоко вздохнула и привалилась к стене, плечо все еще болело. Мое самочувствие было нестабильным, тошнота периодически накатывала от голода, а мочевой пузырь предательски ныл время от времени.
Потерявшись в днях и числах, я продолжала терпеливо ждать, зная, что скоро все наладится.
Следующие два дня меня кормили отходами со стола семьи Волларо, без возможности принять душ и пройтись до уборной. Мои волосы и одежда пропитались скисшими продуктами, из-за чего наутро от запаха меня систематически выворачивало.
На третий день Бернардо появился до того, как мне принесут новую порцию отходов. Заходя внутрь, он поморщился от запаха.
– Именно так выглядит женщина в мафии, когда думает, что имеет права наравне с мужчиной, – в его руках была трость, которая поддерживала его властный образ аристократа.
– Снова пришли потешить свое эго, Бернардо? – натягивая улыбку, ответила я, зная, что он будет придумывать следующее наказание за мой острый язык.
– На моей территории беспорядок, и ты определенно причастна к этому, – развернувшись, он поспешил выйти.
Что он имел в виду под беспорядком? Утром снаружи было тихо, охрана, что стояла у дверей, не издавала ни звука, впрочем, как и всегда.
Меня подняли с пола и вытащили на улицу, от солнечного света глаза резало так, что проступили слезы, пока я шла по вымощенной камнем дороге, стало яснее.
Достигнув фасада, мы остановились, двое солдат все еще держали меня под руки с обеих сторон, голова начала кружиться. Если бы они знали, сколько во мне сил, то могли бы не утруждаться, оставаясь охранять мой «гостевой домик», так я его называла, находясь впервые в Лос-Анджелесе.
Вся подъездная дорога была усыпана цветами, огромные корзины белых роз, которые продолжали вносить в ворота особняка. Сердце трепетно забилось в груди, сделав шаг, но меня тут же одернули назад.
– Какой сегодня день? – спросила я, лишь догадываясь, по какому поводу были цветы.
Солдат обернулся на Бернардо, ожидая разрешения вступить со мной в диалог.
– Седьмое, – ответил Бернардо, уставившись на цветы, будто это какой-то сорняк.
Наша годовщина, прошел целый год, столько всего случилось в наших жизнях. У Эйми завтра день рождения, как бы я хотела оказаться рядом в ее особенный день.
Перед глазами все плыло, пытаясь удержаться на ногах, но безуспешно, я потеряла сознание.
14 глава
Витэлия
Придя в сознание, я не спешила открывать глаза. Я лежала на мягкой поверхности, испытывая удовольствие, и желала насладиться этим моментом как можно дольше. Вместе с сознанием пробудился мой желудок, который усиленно старался переваривать картофельную кожуру, съеденную мной на завтрак.
Поджимая ноги, поднимая свое тело, осматриваясь. Огромный зал с мягкими бежевыми диванами и плазменным телевизором во всю стену над камином. На соседней стене висела картина, автопортрет Бернардо захватывал своим властным взглядом все пространство.
К виску приставили дуло пистолета, и только тогда я заметила фигуру, сидящую рядом со мной – Каролина.
– Пошевелишься, и я вышибу тебе мозги, – ее мелодичный голос пробрался под кожу.
– Рада, что ты вернулась в реальность, – напоминая ей про недавний инцидент. – Товар не обязательно дегустировать перед продажей, не знала?
– Ты последний человек на планете, чье мнение должно учитываться, – надавливая на мой висок, так что моя голова качнулась вбок.
Убрав пистолет, она достала телефон, клацая по экрану длинными ногтями. Прижимая трубку к уху, она поднялась, принявшись нервно мерить шагами комнату. До меня докатилась удушливая волна ее приторных духов – ваниль, смешанная со сладкой ватой, от которой в желудке скрутился болезненный узел, а в горле встал комок.
– Она пришла в себя, можешь забрать ее, – Каролина нахмурилась, заметив, как я сжимаю руки в кулаки, сдерживая рвоту. – Тебе стоит поспешить, пока я ее не пристрелила.
Меня стошнило в этот же момент, падая на колени, впиваясь ногтями в светлый паркет, Каролина отскочила, выругавшись.
– И позови горничных, она испачкала мамин паркет.
Сердце колотилось в бешеном ритме, отзвуки ударов отдавались в ушах, но я, затаив дыхание, пыталась уловить хоть какой-то намек от своего тела: будет ли продолжение? Вытерев тыльной стороной ладони дрожащие губы, я поднялась.
