Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи

Длинные рыжие волосы, отливающие медью, были частично заплетены в сложные косы, где среди прядей поблёскивали золотые обереги в виде змей с изумрудными глазами. Его лицо завораживало: острые черты казались обманчиво мягкими, но за этой маской таилась опасная древняя сила. В глазах цвета весенней листвы мерцали искры изначальной магии, а на тонких губах играла снисходительная улыбка.

Он был похож на изящную ядовитую змею, прекрасную и смертельно опасную. Каждое его движение излучало грацию и силу, а сама магия вокруг, казалось, прогибалась под его могуществом. От него веяло той особой властью, что способна сокрушить горы и изменить русла рек. По коже бегали мурашки — третья сила внутри меня отзывалась на близость бессмертного, безошибочно узнавая его суть.

— Локи, — прошептала я и вжалась в спинку кресла.

Бессмертный небрежно повел рукой, словно отмахиваясь от моего страха, и в его движении была та особая плавность, что присуща лишь древним существам.

— Рад, что ты меня узнала, — он чуть склонил голову, и золотые обереги в его волосах тускло блеснули в свете, падающем из окна. — Признаться, я давно хотел поговорить с тобой.

Я инстинктивно спрятала руку с кольцом-артефактом за спину, но тут же одёрнула себя. Глупый жест. От того, кто способен читать саму суть магии, не спрячешь артефакт.

Локи, заметив моё движение, усмехнулся. В его взгляде промелькнуло снисходительное понимание. Он лениво перевел взгляд на камин и едва уловимо повел пальцами, разжигая огонь. Молодое пламя радостно лизнуло каменную кладку очага и тут же притихло в присутствии хозяина.

— Не беспокойся о свитке, — небрежно взмахнул рукой бессмертный, словно речь шла о сущей мелочи. — Считай его компенсацией за определённую ошибку в прошлом.

Что-то в его тоне заставило меня насторожиться. Несмотря на небрежность жеста, в голосе бессмертного звучала странная нотка. Не совсем сожаление, скорее… досада? Словно он говорил о неудачном эксперименте.

— О какой ошибке вы говорите? — спросила я, чувствуя подвох, но не в силах отказаться от возможности узнать хоть что-то.

Да, в кольце-артефакте у меня сейчас было много информации. Полезной. Бесценной. Но ощущение, что самого важного именно для меня там нет, едко точило сознание. А ещё в самой позе бессмертного, в его снисходительной полуулыбке читалось, что он знает гораздо больше, чем есть в тех записях.

Локи небрежно повел рукой, и в воздухе материализовалось золотистое яблоко. Он неторопливо вертел его в пальцах, словно наслаждаясь игрой света на безупречной кожуре.

— О разговоре с твоей матерью, — наконец произнес он, и взгляд его зеленых глаз внезапно стал острым, как кинжал. — Я выбрал неверный подход. Хотя, — его губы изогнулись в горькой усмешке, а яблоко медленно перекатилось по его ладони, — Возможно, любой подход был бы неверным после того, что устроил Сунь Укун.

Внутри всё сжалось. Он знал мою мать? Общался с ней? Знает, как так получилось, что моим отцом оказался третий по власти человек в империи? Вопросы теснились в голове, но я не могла выбрать, с чего начать. Голос разума шептал, что довериться богу обмана — не лучшая идея, но третья сила внутри оставалась спокойной, словно… признавая право бессмертного на эту беседу?

— Расскажите мне, — наконец выдавила я. — Пожалуйста.

Локи откинулся в кресле и с показательной небрежностью подбросил яблоко. Золотистый плод завис в воздухе, медленно вращаясь и отбрасывая причудливые блики. Бессмертный окинул меня оценивающим взглядом, как исследователь, наблюдающий за интересным экспериментом.

— Знаешь, забавно, — яблоко плавно опустилось в его ладонь. — Прямо сейчас твои… защитники, — в его голосе прозвучала лёгкая ирония, и он изящно повел свободной рукой, словно отодвигая в сторону чью-то чрезмерную заботу. — Сидят у того, кого ты называешь своим отцом, и решают, как преподнести тебе информацию о твоей матери. Думают, что имеют право определять, готова ты к правде или нет.

Каждое его движение, каждый жест словно подчеркивали абсурдность ситуации. То, как смертные пытаются контролировать то, что им неподвластно. Яблоко в его руке мягко светилось, напоминая о плодах из древних легенд.

— Вы о записях, которые Харальд показал Хокону? — напряжённо спросила я, отмечая, как при упоминании записей в глазах бессмертного мелькнуло странное веселье.

— Именно, — он небрежно разломил яблоко одним движением. Внутри плод светился. — Записи прошлого годи, который пытался спасти твою мать. Но давай начнём сначала, — он подался вперёд, и половинки яблока растаяли в воздухе, оставив после себя легкий аромат сладковатой свежести. — Я расскажу тебе всё. Не потому, что считаю тебя особенной или хочу завоевать доверие, — в его голосе прозвучала насмешка над самой идеей, что бог может искать доверия смертной. — Просто ты имеешь право знать. К тому же, — его глаза опасно сверкнули. — Скоро ты сама прочтёшь эти записи и сможешь убедиться, что я говорю правду.

* * *

— Твоя мать была удивительной женщиной, — начал Локи, растягивая слова с особой интонацией, и я насторожилась. Его зеленые глаза вспыхнули опасным весельем. — Настолько сильной в водной магии, что даже Сунь Укун не смог устоять от искушения использовать её в своих планах.

Я сжала подлокотники кресла, борясь с желанием отодвинуться подальше от бессмертного. Третья сила внутри беспокойно всколыхнулась, признавая древнюю мощь, но при этом я каким-то чудом сохранила ясность мысли. Локи говорил об уважении к матери, но его поза, небрежно развалившегося в кресле, излучала предвкушение хорошего развлечения. И что-то подсказывало: развлекаться бог собрался за мой счёт.

— Планах? — переспросила я, удивляясь собственному спокойствию. Страх никуда не делся, но словно отступил на второй план, позволяя мыслить ясно.

— О да, — его губы изогнулись в хищной усмешке, а в глазах мелькнула опасная тьма. — Как ты знаешь, для рождения аврора нужны особые условия: комета, место и правильное сочетание магии родителей.

Бессмертный сделал паузу, явно наслаждаясь моментом. Его пальцы выстукивали по подлокотнику кресла какой-то сложный ритм, от которого воздух в комнате словно сгущался.

— Сунь Укун знал о приближении кометы, знал о силе твоего отца, — при упоминании советника я недовольно дёрнула плечом, и Локи одобрительно оскалился, словно получил именно ту реакцию, на которую рассчитывал. — И нашёл идеальную носительницу водной стихии.

Локи небрежно взмахнул рукой, и воздух между нами загустел, превращаясь в живую карту звёздного неба. От этой демонстрации силы по коже побежали мурашки,