Сферы влияния - Екатерина Сергеевна Коновалова (Гитман)
По лицу Гермионы всё-таки побежали слезы, она закусила губу и попыталась унять их, зажмурилась и почувствовала, как Гарри касается её щеки. — Прости, — сказал он совсем без злобы, как сказал бы нормальный, прежний Гарри. — Не надо было тебе этого знать. Гермиона открыла глаза и покачала головой. Она не знала, что делать. Не было ни одной идеи.
Брак Гарри и Джинни был идеальным, если не считать самого начала, тех срывов. Их дом был самым уютным местом на земле, а их дети — умные, способные, живые, — вызывали всеобщее восхищение и умиление.
Гермиона завидовала им. Иногда, совсем-совсем редко, но всё-таки завидовала. Если бы Рон был жив, они бы, наверное, тоже имели такой дом, и маленькие Уизли росли бы вместе с маленькими Поттерами.
И она сама (или Рон?) ненавидела бы эту жизнь, такую благополучную и комфортную. — Всё лучшее, — глухо продолжил Гарри, — что было в моей жизни, закончилось до того, как мне исполнилось восемнадцать. Всё, чего я достиг, было достигнуто в детстве. С тех пор — ничего. — Ты спас сотни людей…
Гарри только дёрнул плечом, тяжело встал с дивана и отошёл к окну, встал возле подоконника и скрестил руки на груди, совсем как недавно это делала сама Гермиона. — Я живой труп. А наркотики… они придают жизни смысл. Делают её ярче. Разница такая же, как между маггловским чёрно-белым снимком и цветной колдографией. — Это не так!
Гарри дёрнулся, в два шага подлетел к ней, Гермиона вздрогнула, но не успела испугаться, что он её ударит, потому что он наклонился и впился губами в её губы. Гермиона вскрикнула и отшатнулась — Гарри отскочил. Выражение лица стало совершенно нечитаемым.
Нужно было что-то сказать. Разъяриться. Но Гермиона так и сидела на полу, неподвижно и не говоря ни слова. Гарри посмотрел на неё странным взглядом, кажется, хотел что-то объяснить, но передумал. Достал из глубокого кармана джинсов волшебную палочку, привёл себя в порядок двумя заклинаниями. Провёл рукой по подбородку, проверяя, не появилось ли щетины. — Мне пора домой. Спасибо, что привела в порядок, — сказал он наконец. — Но не делай этого больше. Это не твоё дело.
И с тихим хлопком аппарировал.
А Гермиона качнулась, уткнулась лбом в диванную обивку и снова зарыдала.
Примечания: 1. Адрес в районе Хакни, одном из самых криминальных в Лондоне; 2. На английском он назвал бы себя… хомячком. «Как белка в колесе» переводится «hamster wheel». В другой ситуации это было бы забавно.
Глава двадцать вторая
Слёзы ещё не высохли до конца, когда Гермиона поняла, что должна встать, умыться и сделать то, что необходимо — понять, каким образом Майкрофт Холмс узнал о её поисках.
Не обращая внимания на трясущиеся руки, Гермиона достала из-под ворота блузки цепочку и написала в воздухе кончиком палочки: «Нужна встреча». В отличие от Майкрофта, она не подписывалась даже инициалами.
Ответ пришел почти сразу, как будто Холмс ждал этого вопроса. Впрочем, очевидно, так оно и было. Гермиона собралась быстро, разве что умиротворяющего бальзама не нашла, поэтому не сумела окончательно избавиться от дрожи в пальцах.
«Позже», — пообещала она сама себе. Позже она сядет и разберётся в том, что сотворил с её душой этот день, объяснит самой себе проклятый поцелуй. Найдёт способ помочь Гарри — она же, Мордред подери, менталист! И сольёт воспоминания об этом дне в омут памяти, а в своём сознании запрёт в самый дальний угол. Только позже.
Говорить о погоде и природе сил не было. Поэтому, едва завершив аппарацию, Гермиона твёрдо спросила:
— Кто дал вам право следить за мной?
Майкрофт — в светлом костюме-тройке, спокойный и невозмутимый, — вежливо спросил:
— Хотите выпить? Полагаю, у вас был не самый приятный день.
Только спиртного ей сейчас не хватало — чтобы окончательно потерять контроль над собой и сорваться, накричать на кого-нибудь, опять заплакать. И если этим кем-то станет Майкрофт Холмс… Гермиона беззвучно истерически хихикнула. Если этим кем-то станет Майкрофт Холмс, это будет заслуженно.
— Вы не ответили.
Майкрофт улыбнулся самой неприятной из своих улыбок и перевёл взгляд на заранее поставленное для Гермионы кресло. Она колебалась почти минуту, прежде чем села и сказала:
— Виски.
Майкрофт поднялся со своего места и вышел из кабинета, оставив Гермиону одну. Наверняка у него был здесь мини-бар. Не могло не быть. Но он намеренно дал ей несколько минут, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Было глупо предполагать, что он не видит следов подступающей истерики, и Гермиона не сомневалась в том, что ему это глубоко неприятно. Люди, в представлении Майкрофта, не должны обнаруживать эмоций.
Между тем, передышкой следовало воспользоваться с толком. Гермиона прикрыла глаза и волевым усилием перенеслась сознанием на побережье океана. Жёлтый песок, голубая прозрачная вода, полная тишина, ни ветра, ни птичьих криков — абсолютная безмятежность. Океан умиротворял, убаюкивал и скрывал в своих водах все страхи, переживания, волнения. Океан был велик и равнодушен. Гермиона открыла глаза и вздрогнула — Майкрофт уже вернулся, совершенно бесшумно, и теперь стоял возле стола с двумя стаканами и запечатанной бутылкой.
— Кажется, вы пьёте безо льда? — спросил он, но совершенно без вопросительной интонации, просто сообщая уже известный факт. Гермиона не стала отвечать и молча смотрела, как он разливает виски. Ей — почти полстакана, себе — буквально два глотка. Гермиона не притронулась к спиртному и, когда Майкрофт снова сел за стол, сказала:
— Несмотря на то, что ваша подсказка была своевременной, ваше вмешательство перешло все разумные границы, Майкрофт.
Ей бы хотелось верить, что эти слова прозвучали строго и жестко.
— Разумные границы? — Майкрофт приподнял одну бровь. — Бросьте, Гермиона, это была обыкновенная дружеская услуга. Мне бы не хотелось подвергать вас неприятной необходимости обшаривать все лондонские наркопритоны один за другим.
— Я вас об этой услуге не просила, — медленно сказала Гермиона. — И о своих поисках не уведомляла. Как вы узнали, где и кого я ищу?
Стакан, который Майкрофт держал в руках, со стуком опустился на стол. Майкрофт наклонился вперед, опираясь на руки, и быстро проговорил:
— Мой младший брат — наркоман со стажем, полагаю, что я знаю о наркобизнесе больше, чем кто бы то ни
