Ведьма и дракон. От судьбы в академии (не)спрячешься - Светлана Шавлюк
Я крутила головой, пытаясь обхватить своим взглядом все, ничего не упустить, на все поглазеть, металась в экипаже от окна к окну не в силах усидеть на месте. Мама смотрела на меня с грустной улыбкой, Верховная же посмеивалась. Я тушевалась, краснела, пару секунд держала себя в руках, а потом снова приникала к окошку.
Мы вышли из портала на окраине города. И я тут же ахнула. Меня, простую деревенскую девчонку, которая не видела ничего, кроме лесов и двух деревень, приводило в восторг все – и сверкающий, словно лед зимой на озере, белый пол с темными прожилками, по которому было страшно ходить, авось поскользнусь и растянусь тут на глазах у кучи народа. Вот потеха-то будет. Белые колонны, подпирающие высоченный потолок по обе стороны, огромная толпа народа, словно муравьи суетящиеся, шныряющие туда-сюда. Кто-то входил, вставал в очереди, кто-то останавливался в стороне, ожидая прибывающих, кто-то покидал здание, уже встретив близких.
С восторгом рассматривала девушек и женщин в шикарных дорожных платьях, расшитых сверкающими нитями, украшенных жемчугами и драгоценными камнями, широкополые шляпки с перьями, цветами и позвякивающими цепочками, изящные туфельки на каблучках, выглядывающие из-под платьев девиц, маленькие сумочки. И я смотрела на все это с восторгом и легкой завистью, цепляясь пальцами за грубую ткань своего простого платья. А уж когда одна из разряженных девиц, которую я рассматривала, бросила на меня презрительный, высокомерный взгляд, скривила губы и резко отвернулась, заметив мой интерес, стало и вовсе не по себе. Опустила глаза и поспешила за Верховной. А стоило с ней поравняться, как услышала строгое:
- Никогда, Мари, никогда не смей принижать себя, - она сверкнула взглядом. Легко ей говорить. В этом простом, но сразу видно, дорогом платье, с такой осанкой, словно она королева, с такой властностью во взгляде. – Ты – это твоя душа, твоя сила, твои чувства и твои качества. И всему этому не нужна одежда. Не нужны украшения. Только это ценно. Запомни это. Нарядить можно кого угодно. Но ни за каким нарядом ты не спрячешь душу.
- Кто ж разглядит-то душу мою за невзрачностью, среди такого-то блеска? – пробурчала я, глядя под свои ноги.
- Разглядит, - она взяла меня за руку и сжала пальцы, - тот разглядит, кому душа нужна будет, а не побрякушки, да украшения. Уж поверь мне, старой ведьме. И это куда важнее.
- Так гляньте, вокруг-то, - взвилась я, - кто ж на такую замарашку посмотрит, чтоб эту душу хотя бы заметить, все ж на тех красавиц только и смотрят.
- А много ль ты увидишь, милая, - хмыкнула Верховная, - ежели носом в пол утыкаться будешь? А ну, - ощутимо шлепнула меня между лопаток. Так, что воздух из легких выбила. – Плечи расправь. Голову вверх. Ты ведьма, в конце концов. Помни об этом и гордись.
- Будут тебе платья, Мусенька, - взяла меня за вторую руку матушка, - уж моя дочь точно не будет хуже других. Не волнуйся так. Завтра же на рынок сходим. Но Дайна права – не в платьях счастье, милая. Счастье – оно в твоем сердце, в глазах, улыбке, смехе и голосе. Всегда. И если оно в них будет, то и неважно уже, что на тебе надето. Счастье не заметить сложнее, чем искусную вышивку на сумочке.
Я немного успокоилась, а уж когда мы сели в экипаж и поехали по улицам города, вовсе забыла о неприятных мыслях.
5.1
Широкие улицы лентами разбегались в разные стороны. Низкие, приземистые домишки тесно прижимались друг к другу. Чумазая ребятня носилась по улицам, нередко сшибая взрослых, а они рассыпались в таких витиеватых ругательствах, что даже наш деревенский кузнец позавидовал бы. А я так и вовсе краснела до кончиков ушей.
Вскоре дома стали выше, огромные окна сверкали, отражая солнечные лучи, увитые цветами балконы, резные ставни, кованные заборы, девчушки в платьях, усыпанных рюшами и бантиками, мальчишки в удлиненных камзолах, задирающие важно нос, служанки, с полными корзинами, торопливо бегущие по своим делам в белых передничках и забавных чепцах. Этот квартал сменился торговым, где зычные голоса зазывали купить булочки, мечи, украшения, картины, свежее мясо, травы, специи – все, что только может понадобиться. Тут суета стояла такая, что наш возница предпочел обогнуть рынок стороной, чем пытаться протиснуться через его центральную улицу. А потом мы выехали в еще один зажиточный уголок города. Здесь было не в пример тихо. Добротные дома, много зелени и деревьев, совсем немного слуг. А вдали виднелись белые шпили высокого здания. Башни с конусообразными крышами выглядывали из-за макушек деревьев.
- Академия, - заметив мой интерес, проговорила Дайна. – Здесь мой дом уже совсем рядом. Поживете пока у меня. Сколько нужно, Велеса. Ты нас не стеснишь. А Маришка все равно жить при академии будет.
Дом Верховной, он... Он был великолепен. Он был живым. Все вокруг было живым. Забор, окружающий всю территорию был сплетен из лозы. Зелёный, невысокий, но плотный заборчик. Живое растение. Прикоснулась пальцами, приветствуя дом и все вокруг. Ветерок пошевелил волосы, тонкая лоза скользнула по ладони, оплела, сжала, будто здороваясь, погладила листиками и отпустила. Я улыбнулась. Следующим был уже сам добротный дом ведьмы. Толстые стволы деревьев, плотно прижавшись друг к другу, создавали стены дома, их пышные кроны крепко переплетенные куполом, накрывали зелёной крышей. Прозрачные стекла в оконных проемах, а за ними лёгкая паутинка занавесок. И я бы даже не удивилась, если бы это и в самом деле была бы паутина, сплетенная магией, а не простая ткань. Дом был светлым, тёплым. Он радостно приветствовал свою хозяйку, солнечными лучами, скользнувшими между ветвями живой крыши, погладил нас, гостей, когда мы ступили через его порог. Деревянная мебель, много цветов, воздух напоенный запахом дерева, трав и цветов. Здесь так легко дышалось. Полной грудью. Прохлада, присущая только деревянным домам. Нас встречала служанка Надия и муж Дайны - Бинор. Улыбчивый, черноволосый мужчина, рядом с которым властная, сильная Верховная ведьма вдруг стала лучезарной хрупкой девчонкой, бросившейся в крепкие объятия мужа. Он подхватил её, прижал и крепко поцеловал. Я тихо вздохнула, радуясь и немного завидуя той любви, которая растекалась в воздухе. Отвернулась, чтобы не смущать супругов и не смущаться самой. Мама мягко улыбалась, опять же, немного грустно глядя на меня. Дайна помогла нам устроиться, пообедала вместе с нами, велела отдыхать, а сама упорхнула в академию.
