Северный ветер - Александрия Уорвик
Еще шаг.
– Откуда ты знаешь, что не нужна ей? – настаивает Борей, и его голос становится ниже.
От его близости по коже пробегают мурашки. Это все холод, который он несет с собой, твержу я. И ничего больше.
– Потому что она не сказала обратного.
– Только потому, что это не сказано вслух, – произносит король, – еще не значит, что в тебе не нуждаются.
Он говорит о моей сестре? Или о ком-то еще?
– Да не важно, – коротким движением языка облизываю губы. Борей стоит слишком близко, и мне неуютно, но не хватает смелости его оттолкнуть. – Элора живет, как мечтала, а я… одна.
Вот и все. Неужели наконец-то я заговорила о своем страхе, но легче не стало. Я лишь обнажила очередную слабость.
– У тебя есть Орла, – замечает Борей. – И Зефир, – добавляет он, пусть и неохотно. – Повар Сайлас.
Чувства застревают в горле комом.
– Дело не этом.
Если б только все было так просто.
Что-то во взгляде короля заостряется, будто он пришел к некому осознанию.
– Тогда в чем же?
Может, я хочу освободиться от этого стыда. Может, я хочу ощутить капельку связи с тем, кто стал моим мужем, невзирая на мои к нему чувства. Какой бы ни была причина, я не сдерживаюсь.
– Я одна здесь, – говорю я, прижимая ладонь к сердцу.
Морщинки вокруг глаз Борея разглаживаются, его лицо неожиданно серьезно. Я вздрагиваю. Поверить не могу, что вывалила на него груз своих чувств. Ему наплевать. А я дура.
Вот только король не уходит. Напротив, он опускает голову, и моя рука ложится ему на сердце. Чтобы оттолкнуть, твержу я себе, даже когда пальцы впиваются в ткань ночной рубахи, теплой от тела. Его ладонь – широкая, мозолистая – очерчивает изгиб моего бедра, скользит к спине, и кровь в венах бежит все быстрее и быстрее.
– Пожалуйста, – шепчет Борей.
Меня окутывает его запах, свежий и чистый. Язык отказывается повиноваться. Сердце галопом несется в неизвестном направлении. Расстояние между нами сокращается почти до ничтожного. Бедра короля касаются моих, рука на пояснице обжигает, как клеймо.
– Пожалуйста… что?
– Пожалуйста, не воткни в меня за это нож.
И больше я не вижу его глаз, потому что Король стужи наклоняется и прижимается губами к моим.
Они сухие, но теплые. Он с легчайшим нажимом приоткрывает мне губы, но дальше дело не заходит. Его дыхание – сам холод, и оно затапливает мой рот ледяным бризом.
Поцелуй длится не дольше пары ударов сердца. Когда Борей отстраняется, у меня кружится голова.
Он уже у двери оранжереи, когда до меня только доходит, что он вообще сдвинулся с места.
– Подожди.
Он замедляет шаг, застывает. У меня слабеют колени. Цепляюсь за спинку стула, чтобы не упасть.
– Почему ты меня поцеловал?
Борей поворачивает голову, и я вижу его лицо в профиль.
– Я тоже знаю, каково это – быть одному. – Он поднимает взгляд, голубые глаза столь чистые и открытые, что мне кажется, будто я вижу его впервые. – Может, у нас получится разделить одиночество на двоих.
Глава 25
Может, у нас получится разделить одиночество на двоих.
Вот все, о чем я в состоянии думать последние три дня. Воспоминание не уходит, окутывает меня горячим облаком. Сидит внутри меня, гуляет по телу, пока наконец не растекается по языку – его вкусом, сильным, сладким, неземным.
Я после полудня только и делала, что исследовала цитадель. Тридцать две двери в восточном крыле, новые открытия, нанесенные на растущую карту. Разведка привела меня сюда, в просторный зев каменного собора, с похожими на ребра колоннами, сводчатым потолком, от которого захватывает дух. Его освещенное лампами нутро оживляют длинные прямоугольные витражи, пространство заполняют ряды потертых скамей, разделенных пополам длинным проходом. В конце стоит алтарь, каменный, задрапированный тканью, а позади него расположено круглое окно, и его мерцающие, будто драгоценные, краски затмевают солнце.
Присев на скамью, я закрываю глаза и позволяю далекому эху гимнов пронестись в голове, пока я переосмысливаю каждый жест, каждый взгляд, которым мы обменялись с той ночи. Время от времени я легонько провожу пальцами по нижней губе. В оранжерее что-то произошло. Что-то, пугающе похожее на искренность. Я перецеловала множество мужчин. То, что мы с Бореем разделили, и поцелуем-то не назвать толком, но я осталась потрясена до самых пяток.
Я не думала, что Король стужи способен на сострадание. Утешить меня, смертную, свою жену, которая, как он снова и снова показывал, ему безразлична. Что-то в нем меняется. Смягчается.
Я не уверена, что делать дальше. Было бы много проще его ненавидеть, пронзи он меня своим проклятым ледяным копьем. Теперь, когда Зефир заполучил цветки мака, он скоро создаст для меня снотворный настой, способный положить конец моим страданиям. Я лишь гадаю, по-прежнему ли этот путь без возврата и мой собственный – одно целое, или же они начинают расходиться.
Поднявшись на ноги, я возвращаюсь в коридор, закрываю за собой дверь. Я обыскиваю цитадель, пока не нахожу Орлу, которая сражается с паутиной в одном из больших и пустующих бальных залов. Множество столов и составленных друг на друга стульев накрыты простынями. Окна задернуты длинными, складчатыми шторами, отчего зал напоминает склеп. Жаль, правда. Если бы сюда проникал свет солнца, это было бы великолепнейшее место для празднеств.
Жду, пока служанка не спустится по лесенке.
– Орла?
На ее переносице темнеет пятно пыли. Орла шумно выдыхает от усталости. Остальные слуги протирают каминные полки, потолочные балки. Бессмысленное занятие, поскольку зал все равно никто не использует.
– Да, госпожа?
– Я тут подумала… – Слова застревают в глотке. Их нужно немного подтолкнуть. – Что Борей вообще любит делать? Как предпочитает проводить время?
Орла вытирает руки об юбки, окидывая меня странным взглядом.
– Интересуетесь по какой-то конкретной причине, госпожа?
Я не собираюсь раскрывать подробности злополучного визита в Эджвуд и потому придерживаюсь той правды, что больше лежит на поверхности.
– Он же помог мне тогда, и я хотела бы как-то его отблагодарить.
Борей не осудил. Не отмахнулся от моих страхов. Он меня не бросил. Он решил остаться, и я боюсь того, что это означает.
На лице Орлы отражается задумчивость.
– Господин неравнодушен к чтению.
Чтение. Да, знаю. И тут вдруг вспоминаю одну случайную встречу – после того, как я целый вечер бродила по мощеным улицам. Вот, спрошу Борея, не хочет ли он сходить со мной в театр.
Мысль укрепляется в голове. Торопливо бросив «спасибо», я отправляюсь на поиски Борея. Поднявшись на третий этаж, замираю. По левую руку – вход в южное крыло. По правую – вход в северное, и от него веет заброшенностью.
Стражников нет.
Бо́льшую часть сил Борей отправил к Теми в попытке остановить проникновение в
