Аптекарский огород попаданки - Ри Даль

Агата скривилась, а я поспешила прийти на помощь:

— Мы просто немного заигрались. Простите, Изольда Пална. Я сама отведу Агату и поправлю ей причёску.

— В таком случае советую поторопиться, — отчеканила гувернантка. — Вениамин Степанович уже прибыли. Девочке следует немедленно встретить своего дядю, как положено.

— Вениамин Степанович!.. — выронила Груня и чуть не лишилась чувств. — Здесь? Уже?

— Здесь, здесь, — нервно подтвердила Изольда Пална. — С минуты на минуту войдёт в дом и…

Груня не стала дожидаться завершения тирады. Бросилась стремглав к дверям, чуть не сшибла блюстительницу порядка и со всех ног понеслась встречать того, о ком не забывала ни на секунду за всё прошедшее время.

— Безобразие, — фыркнула гувернантка.

В этот момент мы с Агатой также спешно направлялись на выход, покуда нам не досталась ещё одна порция выговоров. Бесшумно добравшись до двери, мы выскользнули из гостиной, а заодно — из-под зоркого ока Изольды Палны, и бросились вверх по лестнице в детскую комнату.

Забежали, хохоча до коликов. Нет, мы вовсе не строили заговоров против гувернантки. На самом деле Изольда Пална в равной степени пугала и забавляла, но намерения её были искренними и добродетельными. А сейчас она и впрямь была права — нужно было привести в порядок Агату. Шалости шалостями, а Вениамин Степанович в этом доме был дорогим и не слишком частым гостей.

Я тоже ждала его прибытия, по собственным причинам. Очень хотела разузнать, как там дела в Аптекарском огороде, как закончился наш последний эксперимент с розовыми пилюлями. А главное — не заявлялся ли снова Ставрогин.

И ещё, самым краешком надежды, я тешила себя мыслью, что, возможно, опасность миновала. А вдруг?.. Может, всё-таки иногда случаются добрые чудеса, и зло как-нибудь само по себе отступает?.. Тогда я могла бы вернуться с Булыгиным-младшим обратно в Москву, снова заняться работой…

Нет, мне здесь нравилось. В поместье Василия было тепло, уютно и даже роскошно по сравнению с тем флигелем, где мы жили последние месяцы с Груней. Однако роскошь интересовала меня в последнюю очередь. Мне хотелось быть полезной для мира, а не просто играть в салки с восьмилетней девочкой. Славной и доброй девочкой, в которой я сама уже души не чаяла. И всё же мои амбиции никуда не делись. А тут я вела абсолютно праздную жизнь и начинала ощущать себя совершенной бездельницей.

Глава 70.

— Так, садись сюда, — указала я Агате на стул и взяла расчёску с будуарного столика. — Сейчас заплетём тебе самые роскошные косы.

— А потом ещё поиграем в салки?

— Обязательно поиграем, — пообещала я, принимаясь за работу.

Волосы у маленькой княжны были густыми, немного вьющимися, оттого путались очень быстро. Хотя с такой роскошной гривой вполне можно было себе позволить ходить совсем безо всяких причёсок — и без того очень красиво. Но этикет есть этикет. Да и удобство не на последнем месте — всё-таки Агата была подвижным и озорным ребёнком.

— Хорошо, что вы с Груней теперь у нас живёте, — поделилась она своими мыслями. — А то со мной никто больше в салки не играет. А мы с Наташей всегда играли в салки… И с мамой тоже…

Агата тихонечко вздохнула. А я невольно замерла с расчёской в руках. При мне малышка ещё ни разу не заговаривала о своих покойных маме и сестричке. Я хоть и знала уже, как их звали, сама эту тему никак не затрагивала. В конце концов, кто я, чтобы узнавать о судьбах чужой семьи?

И всё же история Булыгиных меня волновала. Возможно, потому что теперь я находилась в их родовом гнезде. А может, потому что много времени проводила с Агатой и не могла не думать о том, скучает ли она по своим близким. А может, вся штука в том, что и на Василия я волей-неволей стала смотреть чуть иначе.

С момента нашей первой встречи у ректора МГУ я повидала этого мужчину в различных ситуациях, и всякий раз Булыгин отрывался немного по-новому. За его тёмным и нелюдимым фасадом совершенно точно пряталось не то, что он демонстрировал большинству людей, мне — в том числе. Но теперь я созерцала его рядом с дочерью. И порой начинало казаться, будто бы этот Булыгин и тот, что мне был известен раньше, — разные люди.

С Агатой Василий Степанович был прямо-таки милашкой. Я серьёзно, никаких шуток. Раньше я думала, что из такого человека не может получиться хорошего отца, однако Булыгин сломал все мои представления о нём — он был прекрасным, добрым, заботливым, любящим отцом. Это не отменяло того, что на меня он по-прежнему ворчал и глядел волком. Но с дочерью он превращался в огромного плюшевого медведя, ей-богу.

Однако даже с учётом всех его стараний у Агаты не было матери, да и сестру она свою не забыла. Воспоминания жили в ней, а горечь потери до сих пор ранила маленькое сердечко.

— Наташа никогда не могла меня поймать. А мама быстро ловила. Как ты, — девочка подняла голову и доверчиво посмотрела мне в глаза.

— Ты, должно быть, скучаешь по ним?.. — тихо спросила я, приглаживая её пушистые волосики.

— Скучаю, — призналась Агата. — А у тебя есть сестричка или братик?

— У меня есть сестра. Её зовут Соня. И брат у меня тоже был. Николаша, — груди непрошено вырвался вздох.

Это не ускользнуло от внимания Агаты:

— А что случилось с Николашей?

— Умер, — я не стала лгать. Только не этой девочке. К сожалению, она уже не понаслышке знала, что такое смерть.

— Он тоже сильно заболел и от этого умер?

— Нет, — я качнула головой. — Николаша ушёл служить и погиб в бою.

— Так грустно, — посочувствовала девочка и обняла меня за талию. — Мой папа тоже был в бою. Его сильно ранили, и теперь он иногда плохо ходит. Но папа говорит, что это ерунда, что ему очень повезло.

— Ему очень повезло, — согласилась я, обнимая ребёнка, — особенно потому, что у него есть такая дочка как ты.

Я улыбнулась, чтобы не позволить печали вылиться в слёзы. До сих пор в себе я находила какую-то тонкую, незримую связь с Николашей. Пусть воспоминания о нём принадлежали не совсем мне,