Как приручить императора. Стратегия развода - Диана Маш

С одной стороны, деталь незначительная, чтобы из-за нее поднимать шум. С другой — она отмечена вензелем царского дома драконьей Орды и кроме меня здесь никому не может принадлежать. Попади не в те руки — проблем не оберёшься.

— Госпожа, давайте я догоню эту мерзавку и передам лично в руки его маг-императорского величества? — заскрипела от злости зубами Фломус.

— Нет, — покачала я головой. — Вполне возможно, что платка при ней уже нет. К тому же, они знают тебя в лицо. Сразу поймут, что мы догадались.

— Что нам тогда делать?

— Скажи, темная стража Итана где-то поблизости?

Фломус быстро огляделась и кивнула. Подав знак, чтобы приблизилась, я поднялась на носочки в попытке достать до её уха и зашептала.

— Всё поняла? — добавила уже громче.

— Да, госпожа.

— Тогда можешь идти.

Горничная снова скрылась между деревьями, а я, как ни в чем не бывало, продолжила прогулку. Небольшая заминка не привлекла большого внимания. Участницы смотрин продолжали ходить по тропинкам: одни увлеченно беседовали, другие слушали садовника, третьи — вроде вампирской принцессы — заглядывали во рты моих свекрови и золовки.

Над головой пели птички, свежий воздух проникал в легкие, трескучий мороз кусал щеки. Когда передо мной вдруг кто-то вскрикнул, я от неожиданности отшатнулась и чуть не свалилась в сугроб.

Со всех сторон начали раздаваться голоса:

— Кто этот мужчина?

— Что он здесь делает?

— Выглядит, как какой-то бандит.

Бандит на территории императорского дворца, доверху напичканного первоклассной стражей? Это что, шутка какая-то?

Я осторожно протиснулась вперед, пытаясь разглядеть виновника шума. Действительно, за запорошенным снегом кустом можжевельника стоял молодой мужчина. Некрасивый, лысый, коренастый. На круглом лице мясистые губы, глаза впавшие, под ними тени. И впрямь на вид — вылитый бандит.

— Кто это такой и что он здесь делает? — перекрыл шум громоподобный голос Вдовствующей маг-императрицы.

Незнакомца успела окружить ее личная охрана. Но, как ни странно, на его лице не отразилось ни малейшего следа паники. Блуждающий взгляд медленно скользил по присутствующим. Пока не уперся в меня.

— Келамия, — выкрикнул он мое вымышленное имя и замахал мне руками.

Птицы вспорхнули с веток в воздух. В парке воцарилась оглушающая тишина. Быстро сменившаяся громким шепотом.

— Неужели они знакомы?

— Слышали, он зовет ее по имени.

— Так интимно…

Мужчина, не обращая внимания на посторонние пересуды, протянул ко мне руки.

— Скажи им, Келамия…

— Сказать? — удивленно захлопала я глазами. — Что?

— Это же ты меня сюда пригласила. Предложила встретиться на перекрестке. Я во дворце в первый раз и… заблудился. Прости.

— Что за бред ты несешь? — фыркнула я и обратилась к императорской страже. — Уведите этого бандита и всыпьте ему пятьдесят палок, чтобы не смел впредь порочить честь невинных девушек.

— Келамия, как ты можешь так со мной поступать? Ради нашей любви, скажи правду! — вспыхнул наглец и так правдоподобно выпучил глаза в изумлении, что я чуть сама ему не поверила.

Прекрасный актер. Где только такого нашли? Присутствующие в саду девицы, ставшие свидетельницами представления, тут же повернулись в мою сторону и зашептались.

— Они любовники?

— Так и знала, что эта рабыня — хитрая лисица.

— Подумать только, изменять самому маг-императору.

Изменять? Если не брать во внимание наш с Итаном маскарад, я всего лишь участница смотрин и еще не дошла до финала. К тому же нас проверяли на наличие девственности, и меня не отсеяли. О какой измене может идти речь?

Интересно, кто же прислал этого придурка? Мирелла? Айрин? Или кто-то другой, решивший, что Итан уделяет жалкой рабыне чересчур много внимания? В любом случае я не собираюсь становиться участницей этого спектакля.

— У тебя имеются какие-нибудь доказательства своих слов? — вкрадчиво поинтересовалась я, уже зная, что последует дальше. — Если нет, попрошу его маг-императорское величество тебя казнить.

— Есть, есть! — мгновенно закивал уродливый мерзавец и полез во внутренний карман плаща. — Вот.

Он сжимал в руке знакомый белый платок с золотой каймой и вышитым в самом центре вензелем царского дома драконьей Орды.

— Вот, ты еще утром подарила мне этот платок и попросила о встрече. Клянусь забытыми богами, я не вру.

Все дружно ахнули. Теперь в направленных на меня взглядах читалось не только подозрение, но и насмешка вперемешку с ненавистью. Кто-то открыто потешался, тыча в меня пальцем.

— А рабыня-то с запашком.

— С бандитом связалась.

— Хотели обмануть его маг-императорское величество.

Я, разумеется, знала, к чему все идет; однако не ожидала подобных обвинений со стороны таких же участниц смотрин, как и сама. Они тыкали в меня пальцами, обвиняя во всех смертных грехах. Дай волю — уже вызвали бы палача и, не дожидаясь вердикта суда, приговорили бы к смерти.

Что самое удивительное, главная зачинщица такого их отношения — Мирелла Стану — продолжала молчать, лишь слегка кривя губы в ехидной усмешке. Не вышло устранить соперницу руками маг-императрицы — пришлось действовать самой. Зато действенно. Вон как народ всполошился.

Набиравший обороты шум прервала Вдовствующая маг-императрица. Смерив присутствующих грозным взглядом, она жестом отдала приказ страже оставить размахивающего платком мужчину и окружить меня.

— Келамия Дир Калис, — прозвенел в напряженной тишине ее дребезжащий от гнева голос. — Понимаешь ли ты предъявленное тебе обвинение? Твои действия — это позор не только для маг-императора Сокрии, но и для царя драконьей Орды, чье лицо ты сейчас представляешь. Если выяснится, что все это правда, тебя ждет темница и смерть. И никто не спасет.

— Матушка, — раздался за ее спиной полный насмешки голос Итана, — не слишком ли рано ты выносишь приговор? Еще даже не было никакого расследования, но в твоих глазах госпожа Дир Калис уже виновата. Эдак мои подданные решат, что в империи нет никакого закона. Обвиненный уже не имеет права себя оправдать.

Его цепкий взгляд заскользил по толпе, пока не остановился на испуганном мошеннике, чья ладонь, удерживающая платок, начала заметно подрагивать.

Усмешка на губах мужа стала более дерзкой. В глазах блеснул лед. Другие могли и не заметить, но я, зная этого мужчину как свои пять пальцев, понимала: ничего хорошего это не сулит. Каким бы ни был исход сегодняшнего противостояния — мужчине не жить. Учитывая, что ради денег — или других предложенных ему благ — он пытался утащить меня на дно, я не испытывала