Моя по праву зверя - Алисия Небесная

— Нашли медвежат, — тихо говорит Брендон, подступая ближе. — Две штуки. Отошли от матери, шумели. Селена с матерью их вспугнули. Замираю. Волк внутри уже вслушивается в запахи и тишину.

- Наши уже гонят их к матери.

— Где Белла? — голос хриплый. Я и так знаю, где она. Но всё же спрашиваю.

— В том же районе. С востока спускалась.

— Ты уверен?

Брендон кивает.

Медведица с медвежатами — это не просто опасность. Это угроза без разума. Бешеная, слепая, инстинктивная. Если мать почует чужой след, особенно хищницы — омеги в охотничьем режиме — она рванёт без раздумий.

И разорвёт.

Белла могла пройти рядом. Могла задержаться на следе. А могла — быть сейчас прямо в её зоне запаха.

Проклятие.

— Кто рядом из патруля? — бросаю Брендону на бегу.

— Слева — Ларс. Справа держит склон Тейн.

— Связь держите. Пусть не пугают мать. Главное — отвести медвежат. Пусть уводят молча, следом, без шума. Если медведица рванёт — глушить, но только если будет угроза прямого контакта.

Я уже бегу. Быстрее, чем позволяет разум. Быстрее, чем диктует тело.

Потому что где-то в этом лесу — моя омега.

В белом. С добычей. И, возможно, в одном радиусе с разъярённой самкой медведя, которая ищет своих малышей.

И если они пересекутся раньше, чем я найду её… Нет. Я не позволю. Я доберусь раньше. Или умру по дороге.

Повезло. Мои парни оказались рядом в нужный момент. Нашли медвежат, повели их по следу — прямо к матери. Медведица уже вышла на тропу Беллы, злилась, рычала, носом ловила запах… ещё шаг — и бросилась бы. Но учуяла детёнышей. Задержалась. Обнюхала воздух, развернулась и ушла, прижимая малышей к себе.

Белла осталась цела. Но внутри меня уже не было ни облегчения, ни покоя.

Потому что всё складывается слишком… точно. Полчаса назад в том же направлении ушли Селена и её мать. Без предупреждения. Без нужды.

А сейчас в лесу оказывается Белла. Без охраны. Без меня. И прямо на пути взбешённой медведицы.

Совпадение? Нет.

Я вижу, как они смотрят на Беллу. Как поджимают губы, когда её называют будущей Луной. Как льнут к Совету, к моему отцу, пытаются говорить о “более достойной паре”.

О том, что альфе не пристало брать омегу без рода и ранга.

И как Селена — с глазами хищника — спрашивала:

«А что, если она не пройдёт обряд? Если не вернётся с охоты?»

Не скрывала. Даже не пыталась. Теперь знаю точно: это была ловушка.

Тихая. Продуманная. Почти изящная.

Если бы медведица сделала своё дело — никто бы и не заподозрил. Несчастный случай. Лес. Обряд.

Удобно, правда?

Но не на моих землях. И не с моей парной. Я спрошу. Сначала Селену. Потом Рейчел. Холодно, прямо, без намёков.

А если хоть одна из них откроет рот с тем же тоном, что я уже слышал…

Я сделаю то, что должен.

Глава 44

Мне повезло.Это понимаю только сейчас — сидя у края поляны с добычей. Косуля лежит у ног, теплая, с мягкой шерстью. Моя первая крупная охота в одиночку.

В лесу всё было иначе — хруст веток под лапами, азарт, когда почуяла след, и тихая радость, когда догнала. Это была не просто охота. Это был путь.

Путь омеги, что идёт к своей стае.

Сажусь рядом с косулей. Лапы чуть дрожат от усталости, но я держу голову прямо. В стае это важно — как ты держишься, как смотришь, как пахнешь. Вдох — и сердце замирает: я чувствую его.

Райн.

Он приближается — шаги тяжёлые, уверенные. В обличье волка он кажется ещё больше. Чёрная шерсть, взгляд янтарных глаз. Остановился на краю поляны. Стая ещё не собралась, но альфа — уже здесь.

Я не двигаюсь. Просто смотрю. Он идёт ко мне — вольно, как охотник к своей добыче. Или как вожак — к той, что доказала свою силу.

Он обходит меня по кругу, изучающе принюхивается. Обнюхивает косулю, потом — мою шею, ухо. Ставит лапу рядом с моей — уверенно, не касаясь, но близко. Хвост поднят — это жест защиты и признания. Он рычит негромко, одобрительно. Не угрожающе. Он — доволен.

Не выдерживаю — чуть склоняю голову, касаясь носом его груди. Он отвечает — облизывает мне скулу, щеку. Волчий поцелуй. У стаи на это нет слов — но есть запах, взгляд, движения.

Я — его. И стая увидит это. Все увидят.

Когда стая увидела добычу, запах крови и силы наполнил воздух. Моя косуля — мой дар. Мой вклад. Видела, как волки поднимали головы, как альфа склонил её в знак одобрения. Это признание, принятие.

Теперь я могу идти дальше.

Возвращаюсь в дом. Девочки уже ждут. Платье — белое, лёгкое, но в каждой строчке чувствуется забота. Подол украшен красной нитью — оберег. По рукавам тонкий узор, чтобы защитить дом от зла. Волосы заплетены в венок из полевых цветов и лент.

Папа ждёт у порога. Он берёт меня под руку, и я чувствую, как дрожат его пальцы. Он гордится. Он волнуется. Мы идём через поляну, к месту обряда. Там — Райн. В человеческом облике. Сильный, сосредоточенный. Его взгляд сразу находит меня. В нём — всё: и волк, и мужчина, и будущий муж.

Совет стоит рядом. Говорят торжественно.

— Сегодня перед Лицом Совета, перед стаей и Духами предков, вы, Райн и Белла, подтверждаете свою связь. Это союз не только тел, но и сердец. Не только чувств, но и стаи.

Мы стоим рядом. Мои пальцы в его руке. Горячие, крепкие. Сердце бьётся в унисон.

— Подтверждаете ли вы свою пару?

— Да, — звучит его голос, уверенный, твёрдый.

— Да, — вторю я, и голос не дрожит.

Совет кивает.

— С этого дня и навсегда вы — муж и жена. Альфа и Луна.

Голос Совета прозвучал как гром среди ясного неба. Стая взвыла в унисон — звучно, мощно, как подтверждение, как благословение. Райн обернулся ко мне, обнял за талию и, не сказав ни слова, прижался к губам. Поцелуй был без стеснения, без оглядки. Как будто все наконец стало на свои места.

— Всё не должно было быть так! — визг разорвал вечер.

Райн резко обернулся, прикрывая меня телом. Я почувствовала, как его тело напряглось, а