Замуж за незнакомца - Теона Рэй
Он поднялся мне навстречу, с улыбкой протянул руку. Я вложила пальцы с его ладонь, и мы стояли так несколько секунд, глядя друг на друга. Я искала в его глазах если не восхищение, то одобрение – зря, что ли, Лье и мистер Дор так старались? Понимала, что выгляжу просто, почти как служанка, собравшаяся за покупками, но не настолько ужасно, чтобы не заслужить комплимента.
Взгляд чародея скользнул по моей груди, талии, поднялся к лицу и остановился на губах, но всего на миг.
– Чудесно выглядишь, – шепнул Рио.
– Твой двойник мне уже сообщил, – немного обиженно, но беззлобно ответила я. – Не пугай меня так больше, ладно? Я едва чувств не лишилась!
– Прости. Ты готова?
Готова ли я? Да нисколько. Как представлю, что переступаю порог императорского дворца, сразу бросает в пот. Главное – помнить: императрица еще ребенок, и мышление у нее детское. Обидеть ее легче простого: одно неосторожное слово или косой взгляд может разрушить между нами связь, которая, я надеюсь, сегодня установится.
К моменту, когда наша крытая повозка остановилась в конце вереницы других повозок и роскошных карет у широкой и длинной лестницы, ведущей к приветливо распахнутым дверям во дворец, я испереживалась настолько, что говорила с Рио высоким, пронзительным голосом, то дрожащим, то срывающимся. Чародей не мог не замечать моего волнения и несколько раз за время пути сжимал мои руки в своих, шептал успокаивающие слова, и я на несколько минут переставала трястись.
К нашей повозке подбежал суетливый лакей, распахнул дверцу и нетерпеливо ждал, когда же мы выйдем. Рио взял с собой вещи, которые могут понадобиться нам до следующего утра: в их число входило даже ночное платье для меня! Когда я по дороге, где-то между знаменитой таверной Элдервика и монастырем святого Никрона, вспомнила о забытых в спальне вещах и принялась требовать развернуть повозку, Рио признался, что обо всем позаботился. Сейчас он передал чемодан лакею, и тот, дождавшись нас, побежал ко входу, а мы неторопливо отправились за ним. Рио знал, куда идти, он не впервые гостил в императорском дворце, и провожатые ему были не нужны.
Он уверенно вел меня через безликую толпу дам, одетых ничуть не ярче меня, и джентльменов в роскошных костюмах. Я рассеянно скользила взглядом по серым платьям, украшенным перьями, кое-как налепленными на юбки модистками, чтобы хоть чуточку придать образу праздничный вид. Неужели ее величество и впрямь настолько боится затеряться на собственном балу, что, пусть и молчаливо, заставляет женщин наряжаться в безвкусные балахоны?
Шумные разговоры и негромкий смех сопроводили нас в холл, где гостей было не меньше, чем на улице. У меня в мгновение ока закружилась голова от мелькающих лиц, перьев, шляпок и тростей. Обычно мы с мамой заявлялись к самому началу бала (конечно, не во дворце) чтобы не толкаться на входе, но при этом не опозориться из-за опоздания. Во дворец же нельзя приехать попозже: есть риск опоздать, и тогда это будет расценено как неуважение к императрице, а то и прямое оскорбление.
Не получилось у меня рассмотреть и убранство холла: слишком многолюдно. Я увидела только потолок с позолоченной лепниной и гигантскую люстру с сотнями свечей. Магических, разумеется – ее величество могла себе позволить пропитать магией весь дворец.
– Сюда, – скомандовал Рио, увлекая меня в закуток под лестницей.
Мы не остались в темном и спокойном уголке, чтобы переждать наплыв гостей, а юркнули в затемненный коридор с арочным входом.
– Здесь, должно быть, огромный бальный зал! – выдохнула я, торопясь за мужем. – Столько приглашенных!
– Зал и правда просторный. Видела кого-то из знакомых?
– Нет, кажется. Люди слились в одно расплывчатое пятно, но я надеюсь, что в зале сумею их рассмотреть.
Дорогу нам преградил страж в темной форме, с закрытым полумаской лицом. Оружие – клинок с тонким длинным лезвием – он и не думал доставать.
– Бальный зал в другой стороне, – отчеканил страж.
Рио вытащил что-то из кармана – я не видела, что именно, – продемонстрировал стражу, и тот кивнул.
– Пройдемте.
– Что ты сделал? – спросила я. Хотелось бы прошептать ему это на ухо, но при всем желании я бы не сумела дотянуться, так что мой вопрос слышал и страж.
Он и ответил:
– Для придворных магов отдельный проход, так же, как и сидячие места. Вы расположитесь на балконе, откуда открывается вид на весь зал. С балкона вниз ведет лестница, при желании можете спуститься.
– И без желания тоже придется, – шепотом сказал мне Рио. – Встречать ее величество необходимо внизу, и в начале вечера нежелательно покидать зону танцев. Чуть позже, когда многие из тех, кто не остается ночевать во дворце, разъедутся, мы сможем передохнуть на балконе в ожидании завершения бала. После будет то самое чаепитие, на которое мы, разумеется, заочно приглашены.
Я пару раз оставалась на балах до их завершения. Сказать, что к концу вечера я не чувствовала ног, а единственным моим желанием было рухнуть в постель, – не сказать ничего. Как же я выдержу еще и чаепитие?
Мои мысли прервались шумом бального зала. Страж привел нас на балконы, соединенные узкими пролетами, пригласил пройти на самый дальний из них и ретировался.
Отсюда было видно все! В восхищении я рассматривала стеклянный купол, накрывающий эту часть здания, морозный узор на нем – не сняли с приходом весны, или же он всегда здесь был. Если судить по украшению балконов, лестниц и стен, императрице нравились зимние нотки в интерьере. Повсюду традиционные цвета Нового года: красные ковровые дорожки на лестницах, лапы зеленых елей вместо цветов в напольных вазах, золотистые узоры на обитых коричневой шелковой тканью стенах. В глаза бросились и источники света: магические свечи в виде сосулек, витающие прямо в воздухе.
– Как красиво, – ахнула я. – Но почему ели и сосульки? Это запоздалый новогодний бал?
Рио усмехнулся.
– Ее величество любит Новый год. Напомню, она еще ребенок. Капризный, избалованный, внезапно обретший власть и нескончаемый денежный ресурс. Маги выполняют любое ее поручение, скрипя зубами. Вон те морозные узоры – это довольно сильная стихийная магия, не просто рисунок краской. Где-то прямо сейчас, будь уверена, еле держится в сознании маг-воздушник.
Я нахмурилась. Восхищение убранством сошло на нет, а в груди вдруг заворочалась неприязнь к императрице. Нельзя же так бездарно пользоваться властью, да еще и в ущерб другим!
Мне уже нестерпимо хотелось увидеть ее величество. Я и раньше ее
