Замуж за незнакомца - Теона Рэй
Пока гости собирались, мы могли побыть на балконе и отсюда понаблюдать, что Рио и предложил. Он оперся на перила, поглядывая вниз, и называл мне имена тех, кого узнавал. Среди них было всего трое наших общих знакомых, но таких дальних, что я их с трудом вспомнила.
– О, а вот и герцог Хорк, – сказал Рио, и я в тот же миг вперилась взглядом в толпу.
Ожидала, что сердце заскачет галопом, как только я увижу сына герцога – Грэга Хорка. Я не любила его нисколько, но зимними вечерами часто мечтала, как создаю с ним семью. А как же иначе? Он безбожно красив, я недурна собой. Он богат, я тоже приданое имела. Ему всего двадцать пять, он завидный холостяк – как, впрочем, и его отец, – а я пусть и не завидная партия, но готова вступить в брак хоть на следующий день. Сестры Пенроуз, кстати, не гнушались бы передраться за самого герцога – отца Грэга. Мне их желание выйти замуж за старика было непонятно, и я продолжала мечтать, как Грэг приезжает к моим родителям, просит моей руки и увозит меня в закат. Обязательно в закат, не в рассвет: не люблю рассветы.
Я вздохнула по утраченным желаниям и перегнулась через перила. Юдольф и Грэг Хорки звонко стукнулись бокалами, улыбнулись друг другу и отпили по глотку. К ним со спины подбирались три дамы в бледно-синих платьях без кринолинов, они перешептывались и хихикали. Зря надеются: Юдольф убежденный холостяк, и после того, как его жена сбежала с молодым любовником на острова, он так и не завел ни с кем отношений. А случилось это, между прочим, уже лет десять назад.
Меньше всего я ожидала увидеть сестер Пенроуз. Нет, то есть логично было предположить, что они приглашены, но мне так хотелось, чтобы их здесь не было!
Близняшки активничали: здоровались со всеми подряд, разговаривали с каждым встречным, болтали и друг с другом. Пили залпом, оставляли пустые бокалы на подносах снующих по залу служанок. Не заметить сестер было невозможно, чего они и добивались, а подначивала их на это мать. Миссис Пенроуз всячески стремилась выдать дочек замуж, хотя, к счастью, и не так упорно, как Луиза Лехцен. Она и балы устраивала по нескольку раз в месяц с целью найти наконец женихов для девочек. У Луизы было не так много денег, она не могла конкурировать с Пенроузами, поэтому давала балы нечасто, но водила Софию по приемам. Эти две семьи, соперничающие из-за каждого более-менее симпатичного холостяка Элдервика, сводили с ума журналистов. Те стремились осветить каждый выход девушек в свет, получая за это неприличные гонорары. Миссис Пенроуз и леди Лехцен платили за красивые фотографии, на которых их дочери выглядели лучше всех.
Увы, продолжалось это уже не один год, но ни сестры Пенроуз, ни София так и не вышли замуж. И что-то мне подсказывало, что не в них дело, а в их матерях. Нельзя же так явно совать своих дочерей в руки мужчин! Кому это понравится? Давно прошли те времена, когда все без разбору женились без любви, а по расчету. Такие браки все еще заключаются, но уже гораздо реже, поэтому и завидных холостяков на всех свободных девушек не хватает. Богатеи уже не ищут, где бы отхватить еще больше деньжат или как бы обзавестись землями, они предпочитают влюбиться, как все нормальные люди, и жениться, искренне клянясь в любви.
И Джо, и Беатрис вышли бы замуж еще год назад, когда им только стукнуло восемнадцать. Тогда на бал в честь дня рождения обеих девочек прибыли послы из восточных королевств, последние несколько месяцев находящиеся в Элдервике по работе. Небогатые, но довольно успешные и внешностью не обделенные. Им понравились сестрички, и они были готовы попросить их в жены, а миссис Пенроуз расхохоталась и во всеуслышание сказала: «Мои дочери никогда не выйдут за нищебродов, да еще и из таких убогих королевств, как ваши».
К слову, на том балу было много гостей, почти все из высшего сословия. Надо ли говорить, что с тех пор никто и не глядел в сторону близняшек? Иметь такую тещу не каждому захочется.
– Луиза, как же без нее, – пробормотал Рио, отвлекая меня от воспоминаний.
Я снова выглянула вниз: Луиза Лехцен вела под руку улыбающуюся Софию. Баронесса стреляла глазами в каждую мужскую спину, а София явно молилась, чтобы матушка не начала навязывать ее очередному потенциальному жениху. Ее губы шевелились – ну точно в молитве.
– Нервничаешь, как бы Луиза не вспомнила, что ты должен жениться на ее дочке? – улыбнулась я.
– Я уже счастливо и бесповоротно женат, – не раздумывая ни мгновения, ответил Рио, и эти слова вызвали во мне жар.
Я ведь понимала, что он шутит. Может быть, и счастливо, но совсем не бесповоротно! Если Софии сегодня улыбнется удача и вскоре она выйдет замуж, то мы с Рио расстанемся. Наш договор вспыхнет золотистым светом, печати разрушатся, и я пойду своей дорогой, а Рио своей.
Так больно вдруг стало. И смех, доносящийся снизу, затих, и огни стали тусклее. Я стояла близко к чародею – буквально впритык – а чувствовала между нами пропасть. Черную, глубокую, засасывающую меня всю без остатка.
С чего бы? Справедливый вопрос. Нас не связывало ничего, что могло бы сейчас вызывать во мне такую страшную тоску. Разве что тот поцелуй в день бракосочетания… или заботливо приготовленный ужин. Еще эти платья, которые он постирал, потому что я не сумела, и ведь даже ни словом, ни взглядом не пристыдил меня. А больше ничего и не произошло. Ну только ночь, проведенная на одной кровати, но она не считается, потому что Рио быстро заснул. И еще объятия. Теплые, нежные, от которых душа замирает и сердце поет. Но это все из-за его магии, из-за чар, которыми он меня невольно окутывает. Так ведь?
Я отодвинулась от Рио, он и не заметил – смотрел на гостей, веселящихся внизу. Вот теперь меня его чары не касаются. Я не видела, но знала: золотистые ниточки, что тянулись ко мне, оборвались. Прислушалась к ощущениям: все равно больно. Все равно хочется обнять его, обхватить руками крепко-крепко и поцеловать. И не в чарах дело.
– София общается с Грэгом Хорком! – шепотом воскликнул Рио. Обернулся, нашел меня взглядом
