Жена первого короля орков - Рина Мадьяр
Я смотрю на его проступающие синяки, на кровь, на следы веревок на запястьях. Вид его связанным, на коленях жжёт меня изнутри.
Тарн не отстраняется от моего слабого удара. Он лишь крепче прижимает мою голову к своей груди, позволяя мне плакать, его рука гладит мои волосы. Его дыхание выравнивается, становится глубже, спокойнее.
— Иначе, — его голос тихий, только для меня, несмотря на окружающий хаос. — У меня не было бы доказательств. Живых. На их же земле. Их сговора. — Он смотрит поверх моей головы на скрученных предателей, и в его глазах вспыхивает холодное пламя триумфа, смешанного с яростью. — Теперь их ждет Суд Предков.
Он снова смотрит на меня, его огромная рука осторожно смахивает слезу с моей щеки большим пальцем.
— Ты… ты не должна была видеть это. Рисковать. Духи привели тебя? — В его взгляде — изумление и что-то похожее на гордость.
Я киваю, уткнувшись лицом в его грудь, вдыхая его запах. Мой Тарн. Мой король. Мой яростный защитник. Он подставился, зная риск. Ради будущего. Ради нас.
— Ты удивительная, ты знаешь? — шепчет он в мою макушку. — Была лишена магии от рождения, но твоя связь с духами также крепка, как у шаманов.
Глава 52
Он подробнее интересуется о том как именно так вышло, что мне удалось добраться до него. О помощи духов.
Я быстро рассказываю о черных плащах, их угрозах, о том как узнала о том, что он попал в беду. Рассказываю о песне, о золотой нити духов, что привела меня сюда. О предупреждении незнакомцев про кузницу.
Лицо Тарна окаменевает.
— Значит, атака неизбежна. Но если за ней стоит лишь Листелл и Гнаррох, то её не будет. — Он поворачивается к вернувшемуся Горгу. — Возьми половину отрядя с тобой к пилораме. Немедленно. Остальные пусть завершают обыск здесь. Любые бумаги, любые записи. Все. Мы должны быть непоколебимы на Суде.
Пока орки рыщут по особняку, я замечаю изящный ларчик, полузасыпанный обломками шкафа. Интуиция подсказывает открыть его.
Внутри находится толстый кожаный фолиант. Дневник барона Листелла. Листаю страницы. Циничные расчеты, презрительные отзывы об "оркской грубости", планы использовать связи с горными кланами для давления на Тарна.
И запись, от которой кровь стынет в жилах: "Эльфийка наш ключ. Через нее получим доступ к лесам и магии эльфов. Если не удастся переманить на сторону горцев – устранить. Её смерть ослабит Тарна и даст повод эльфам отказаться от союза."
Я показываю страницу Тарну. Его челюсть сжимается так, что слышен скрежет зубов. Он берет дневник как вещественное доказательство.
— Ключ... — он произносит это слово с ледяной яростью. — Ты не ключ, Мира. Ты моё сердце. Сердце нашего будущего. И они хотели его вырвать. — Он обнимает меня, его объятия сейчас кажутся крепостью. — Но мы выстоим. Мы покажем им всем.
Один из доверенных Грога докладывает: найдены пачки писем от Гнарроха, расписки на огромные суммы от анонимных купцов, детальные планы саботажа кузницы и схема маршрута Тарна на сегодня, подчеркнутая кроваво-красным.
Доказательств гора. Словно они и не пытались что-то скрыть. На что они надеялись?
Впрочем, если бы не помощь духов кто знает сколько времени бы ушло на поиски Тарна. На первый взгляд и не скажешь, что барон и Гнаррох союзники.
Предательство сейчас раскрывается как на ладони. Пришло время Суда и собирают его довольно быстро, поскольку все необходимые члены до сих пор находятся в крепости. Мы лишь успели за это время немного привести себя в порядок и переодеться.
Суд Предков проходит не в зале совета, как я изначально думала.
А в Гроте Голосов у подножия крепостной стены. Место, где камни образовали естественный амфитеатр, а духи земли и камня были ближе всего.
Сюда пришли старейшины кланов, шаманы во главе с Мааршадом, вожди. Воздух был насыщен торжественной тяжестью и запахом дымящихся трав.
Гнарроха и барона Листелла привели под конвоем. Орк пытался держать голову высоко, но страх в его глазах был очевиден. Барон дрожал как осиновый лист. Рядом с Мааршадом на низком камне лежали найденные в особняке документы.
Тарн стоял в центре Грота. Он не был в доспехах, лишь в простой тёмной тунике, но его осанка, его взгляд излучали неоспоримую власть. Я стояла рядом, чувствуя на себе сотни взглядов. Взглядов, полных теперь не сомнения, а трепета и ожидания.
— Предки! — Голос Тарна гулко разнесся по камням. — Земля Великой Равнины! Вы слышали клятвы! Вы видели предательство! — Он указал на Гнарроха. — Сын гор, наследник клана, забыл свой долг перед вами! Покусился на избранника духов, на союз, благословленный вами и лесом! Заключил сделку с чужеземцем, — взгляд на барона, — чтобы пролить кровь брата и угасить огонь будущего!
Мааршад поднял посох. Камень на его вершине замерцал тусклым синим светом. Воздух сгустился, загудел низко, как далекий камнепад. Казалось, самые скалы затаили дыхание.
— Гнаррох, — шаман говорил тихо, но каждое слово падало как камень. — Ты отринул голос предков. Ты осквернил землю кровью своего сородича из-за заговора. Ты не достоин имени орка. — Он ударил посохом о камень. Гулкий звук эхом прокатился по Гроту. — Твой клан отлучается от Совета на десять зим. Ты же… — Мааршад делает тяжёлую паузу. — Ты отдашь свою силу земле, которую предал. На рудниках Равнины. Пожизненно. Без права на оружие. Без права на имя. Будешь знать вес камня и цену истинного труда.
Гнаррох вскрикнул, словно раненый зверь. Пожизненное рабство в рудниках вероятнее страшнее смерти для гордого орка-воина. Тем более того, кто и сам стал вождём одного из кланов. Но захотел большего.
— Человек, именующий себя бароном Листелл, — Мааршад повернулся к дрожащему человеку. — Ты посеял раздор на нашей земле. Ты породил предательство. Твоё золото грязь. Твои титулы на этих землях лишь прах. — Шаман махнул рукой в сторону документов. — Твои владения конфискованы в пользу казны будущего королевства. Ты и твоя семья изгоняются с Великой Равнины. Навсегда. Если нога твоя ступит на эту землю снова духи не оставят от тебя мокрого места на камне.
Приговор был суров, но справедлив. Суд Предков свершился. Никто не посмел возразить. Даже Дуррог, сидевший среди
