В расчете на любовь - Марианна Красовская

— Мне погасить светильники? — с некоторой неловкостью спросил мужчина, появившись из уборной. Его черные волосы были влажными, на широких плечах и мохнатой груди тоже сверкали капли воды.

Я с любопытством на него уставилась. Сложен отменно! В меру худощав, но не тощ и не коренаст. Высокий, складный, узкобедрый, с красивыми жилистыми руками и впалым волосатым животом. Ниже разглядеть не удалось, кальсоны он не снял. Все-то нужно делать самой!

Упав на постель рядом, Барги попытался прикрыться шкурой, но я не позволила. Повернулась к нему, оперлась на кровать локтем и заглянула в лицо. Он же прилип глазами к вырезу на моей груди. Да, я и не подумала затягивать тесемки. Еще чего! Показать мне было что. И он явно оценил, потому что сглотнул натужно, закрыл глаза и откинулся на подушки.

— Давай поговорим утром, — пробормотал он.

— Я хочу сейчас.

— Хорошо, но недолго. Я очень устал.

— Терпеть не могу спешки в любовных делах, — хмыкнула я. — Не нужно меня разочаровывать.

Мне повезло в жизни. Все мои любовники… все три… никогда не вели себя в постели эгоистично. Я всегда оставалась довольной. Но по рассказам женщин я знала, что многие мужья заботятся лишь о своем удовольствии. И им достаточно пары минут. Надеюсь, Барги не такой.

— Альмира, мы ведь договорились…

— Да мне плевать, — махнула рукой я. — Ты мне теперь муж. Изволь исполнить супружеский долг.

Дважды просить мне не пришлось. Его руки метнулись к моим плечам, переворачивая меня на спину и вдавливая в мягкую постель. Перекатившись, он оказался на мне. И я твердо ощутила животом, что победила без боя.

— Я сплю? — спросил он, вглядываясь в мое лицо блестящими черными глазами. — Ты не могла такого сказать! Мне послышалось?

— Даже не мечтай, — мурлыкнула я, приподнимая бедра и плотно прижимаясь к нему. — Я — сторонница традиционных отношений.

Он все же медлил. Его усы щекотали мне нос.

— Мирэ… Не пожалеешь утром?

— Смотря как ты себя проявишь.

— Демоны, как давно я мечтал это услышать! — прохрипел он и впился губами мне в рот.

О, теперь он не был осторожен и нежен! Мое целомудренное ночное одеяние было сдернуто мгновенно. Ну вот, я же говорила, что оно не пригодится! Жадные губы обжигали нежную кожу, усы щекотали в самых неожиданных местах. Я и хихикала, и стонала, и царапала его плечи. Попыталась ласкать сама, но руки были пойманы и впечатаны в постель.

— Нет, потом. Позволь мне.

Я позволила, и не один раз. Не до конца понимая, что он делает со мной, почему даже самое обычное прикосновение сводит с ума, я раскрывалась перед ним, хватала губами воздух, зажимала руками рот. Было так сладко… а его вздохи, мурашки под моими пальцами, искаженное удовольствием лицо — мы все же не погасили светильники — кружили голову почище крепкого вина.

Уснули мы уже на рассвете, утомленные и мокрые от пота.

Глава 24

Свекровь

Разбудило меня осторожное покашливание. Я лениво улыбнулась, открыла глаза и обнаружила перед собой матушку Барги. А мужа в постели — не обнаружила.

— Я приносить одежду, — сообщила совершенно бесцеремонно мамаша. — День уже, нужно вставать.

Вот только фиктивные свекрови мной еще и не командовали! Где этот чертов муж, он обещал отвезти меня в Вышецк! Я хочу домой прямо сейчас.

Вероятно, какие-то мысли отразились у меня на лице, потому что женщина грустно усмехнулась.

— Доченька, я обед сварить. Андрэс уехать по делам, был ночью.

Замечательно. Поэтому я и не хотела замуж — любовники обычно более внимательны, чем мужья. Но именно теперь выбора у меня не было, и, придерживая покрывало на груди, я села с самым недовольным видом. Матушка-свекровь тут же исчезла, пощадив мою стыдливость. Надеюсь, она не искала пятна крови на простынях, их не будет. Мало ли, какие обычаи в Икшаре!

Сегодня мне был предложен повседневный наряд: длинная серая юбка на завязках, широкая блузка, голубая бархатная жилетка с роскошной вышивкой бусинами и стеклярусом. А вот туфли домашние оказались простыми и удобными — войлочными на жесткой кожаной подошве. Я быстро оделась, заплела тугую косу, умылась, спустилась по деревянной лестнице во двор. Обед был накрыт прямо на летней кухне, совершенно по-простому: маленький столик, кривые ложки, щербатые тарелки. Даже скатерть не постелили, хотя я вчера видела — все здесь есть. И приличные столовые приборы, и стеклянные кубки, и расписные кувшины. Есть, но для гостей. А я теперь своя.

За столом обнаружилась незнакомая мне древняя старуха и младшая из кузин, Сафие. Я запомнила ее красивое имя без труда.

— Зыдыравуствуй, Мирэ, — старательно, по слогам произнесла девушка на уруском и гордо улыбнулась.

Я в ответ поздоровалась на икшарском. Уж приветствие-то я давно выучила!

Старуха хмуро оглядела меня и совершенно чисто проворчала:

— Ну что сказать: и взаправду красавица. Не зря Андрэс так убивался.

Я заморгала.

— Простите?

— Кто б ему позволил в жены чужеземку взять, да еще вдовую? — совершенно спокойно пояснила бабка. — Но я сказала: пусть делает, что захочет. У моего внука голова на плечах умнее, чем у всех остальных родственников, вместе взятых.

А! Та самая строгая бабушка! Странно, что я вчера ее не заметила.

— Я не вдова, я разведена, — на всякий случай уточнила я. Мало ли, она потом откуда-то узнает и помрет от шока. Не хочу, чтобы ее смерть была на моей совести!

— Одна ерунда, — отмахнулась бабка. — Если супруг не смог тебя удержать, то лучше ему умереть. Позора меньше.

— Вы отлично говорите по-уруски, — не утерпела я.

— Мой покойный муж был большим советником. А я часто принимала гостей. Вот и выучилась. Садись за стол, Мирэ, успеем еще поболтать.

Оказав друг другу почести, мы сели завтракать, вернее, уже обедать. Меня приятно удивило, что свекровь, похоже, запомнила, что я ем. Те волшебные баклажаны, фасоль, несколько кусков жареной рыбы, тоненькие как пергамент лепешки. И конечно же — варенье, ну куда без него!

Сафие что-то сказала мне на икшарском, но я лишь развела руками: мои познания закончились. И тогда бабка бодро перевела:

— Она желает вам много детей и побыстрее.

Я улыбнулась вежливо. Ну уж нет, с меня хватит и Ника. Не