До встречи в любовном романе - Наталья Владимирова

— Я… кажется, не… поблагодарила тебя… как следует, — урывками просипела я.

Если до подъема по лестнице мне очень хотелось пить, то сейчас во рту поселилась настоящая пустыня. Язык ощущался наждачкой, а в горле першило, словно в него насыпали песка.

— Не болтай, береги дыхание, — велел Ник. — Ты и без светской беседы сейчас похожа на добермана после активной охоты, осталось язык до колен вывесить.

— Ну знаешь!..

— Знаю. Откинься на меня, так спину не застудишь и немного отдохнешь.

Я смущенно потеребила пальцами светящийся мох, растущий здесь не в таком обильном количестве, как в зале заброшенного храма, но в достаточном, чтобы не приходилось передвигаться в потемках.

— Что? — не понял моей заминки Ник.

— Ничего, — вздохнула я и послушалась. — Спасибо.

Действительно, чего это я распереживалась? В экстремальных ситуациях и не на такое пойдешь, а тут всего-то прижаться к малознакомому мужчине. В качестве мальчишки воспринимать Ника уже не получалось.

Я вздрогнула, когда меня обхватили обе руки и уютно устроили на теплой груди в положении полулежа.

— Ох рискуешь, — зевая, пошутила я. — Так и заснуть недолго.

— Подремли немного, — шепнул он мне на ухо, всколыхнув прядку волос. — Глядишь, и силы появятся на следующий рывок.

— Думаешь, долго придется подниматься?

— Боюсь, да.

И я, перестав с собой бороться, провалилась в сон.

Проснулась от того, что все тело ломило. Но выбираться из уютных объятий Ника не хотелось. А пришлось.

— Проснулась? — спросил Ник, каким-то образом почуяв, что я уже не сплю.

— Да, спасибо, — прокаркала я обезвоженными связками.

— Продолжим путь?

— Конечно. — Если еще хоть немного протянуть время, то мы, обессиленные без еды и питья, и вовсе не сможем подняться. А у меня было хорошее предчувствие, что выход из каменного лабиринта все-таки реально найти.

Чем выше мы поднимались, тем сильнее меня мучало головокружение и тошнота, но я терпела. За время нашего подъема мы еще раз десять делали перерывы, пока стены не начали значительно расширяться. Воздуха стало гораздо больше. И наконец появилось ответвление от основной лестницы — коридор.

— Официальный уровень, — с облегчением выдохнул Ник, указывая на проход, выложенный отсортированным по размеру камнем.

Всюду ощущалась рука человека. На полу лежали плиты, на стенах в крюках торчали потухшие факелы, в проемах чернели массивные двери, обитые железом.

Я подняла голову и посмотрела на лестницу, убегающую вверх.

— Наверное, черный ход, — предположил Ник, проследив за моим взглядом. — И ладно, если выберемся в чьи-то жилые покои, а не в запертую кладовую или заброшенную подсобку. Попасть в новую западню лично мне совсем не хочется. Пойдем-ка лучше официальным путем. Здесь мы точно не заблудимся.

И я кивнула, свернув с лестницы на неизвестный по счету уровень подземелья.

Нам и здесь пришлось походить, но зато, обнаружив широчайшую лестницу, мы уже не сомневались, что она приведет к цели. Через четверть часа мы выбрались в холл задней части дворца.

— Не может быть! — заплакала я и бросилась к Нику на шею.

Он не отстранился и даже не стал строить из себя статую. Мужская рука прошлась в короткой ласке по моему затылку и утешающе похлопала по спине.

— Все хорошо, — шептал он. — Ты в безопасности.

Слезливый водопад закончился лишь спустя минут пять. Ник вложил мне в ладонь платок, и я утерла мокрые щеки и нос.

— Идем на кухню, — потянул меня Ник, уцепившись за краешек кружева моего рукава. Все правильно, мы во дворце, а я — невеста Его Высочества.

— Да! — воодушевилась я и счастливо зажмурилась. — Еще пару минут без еды и воды, и я протяну ноги.

— А так как я вряд ли смогу тебя приподнять, придется мне волоком тащить за эти самые ноги, — рассмеялся Ник.

— Ага, — подхватила я, — и весь двор увидит отсутствие у меня нижних юбок.

— Пойдут нехорошие слухи…

— И для восстановления репутации придется мне выйти замуж за Руи.

— Я, как ближайший друг принца, просто не могу подобного допустить.

Так мы и шли, шутливо переговариваясь, пока не добрались до кухни. Я ее в этот раз почувствовала, казалось, через множество стен, настолько проголодалась.

— Миледи! Живая! — радостно всплеснула руками при виде меня кухарка. — А мы уж вас, горемычную, вчера похоронили. Думали, разбилась насмерть в пропасти-то.

— Живая я, меня Ник спас, можно водички, пожалуйста? — выпалила я на одном дыхании.

— Конечно-конечно.

Возле нас с Ником тут же засуетилась толпа народа, и напоили, и накормили, и кучу вопросов задали.

Выходила я из кухни, покачиваясь от обилия съеденной еды и усталости.

— Я провожу тебя. — Ник ухватил мой локоть, когда меня в очередной раз повело.

— Не вздумай. Хоть мы с тобой уже знаем, что с Руи все в порядке, ты при выходе из подземелья должен был в первую очередь озаботиться его состоянием, поэтому беги, исправляй свою оплошность и передавай пламенный привет.

Ник фыркнул, а я добавила.

— За меня не переживай, доберусь до своей кровати и задрыхну на сутки. Ты тоже поспи, все-таки не железный, хоть и герой-спаситель. И… спасибо еще раз…

Только я начала благодарить, как Ника и след простыл.

— Вот и ладненько. — Я удовлетворенно потерла ладони.

— Мисс Роуз! — грохнуло на весь холл, который я пересекала, плетясь к себе.

— О! Мистер Пауэр. — Я остановилась и одернула юбку, словно маленькая девочка.

Под жгучим недоверчиво-радостным взглядом мне стало неловко. Я вспомнила, что без нижних юбок, и выгляжу после подземелья неопрятно до неприличия.

— Вы живы, вы живы, — повторял он заведенной куклой, да и выглядел, если честно, не лучше.

— Да. Спасибо, что волновались за меня, — пролепетала я и бочком принялась отступать в ближайший коридор.

Однако почти сразу замерла и уставилась на мужчину. Как так? Не может быть! В его взгляде зияла пустота, как у моей горничной и гвардейца Гарда. Мужчина явно уходил на второстепенную роль романа, если не дальше.

Глава 18

Я все меньше понимала логику происходящего. Отчего становилось жутко. Я сжала юбку в кулаки и собралась бежать, но меня остановила фраза:

— Разрешите проводить вас в малую гостиную, где уже собрались остальные невесты на следующий этап отбора. Как я слышал, вы, мисс Роуз, тоже прошли испытание с письмом.

Да уж, живой человек подобную глупость не сморозил бы. Я, можно сказать, вернулась с того света, а он мне, не дав выдохнуть, предлагает, раз уж выжила, далее соревноваться в крутизне танцев и словесности. Грубость так и рвалась с языка, однако, озвучить ее не позволила, нет, не гордость, а обида. Меня вчера похоронили, а сегодня