Похоронные дела Харта и Мёрси - Меган Баннен
Мёрси не могла избавиться от ощущения, что Каннингем вот-вот нажмет кнопку под своим монструозным столом и распахнет люк под ее креслом. Он натянул добрую отеческую улыбку на бледное красивое лицо и продолжил:
– Поэтому мне кажется, тебе следует узнать, что я заключил сделку с деревообрабатывающей компанией Эфтона. В обмен на эксклюзивные права на всю древесину, которая годится для наших погребальных лодок ручной работы, бюро Каннингема предложит всем их работникам невероятно выгодную линейку предоплаченных похорон с тридцатипроцентной скидкой.
Мёрси выпрямилась, расплескав кофе на колени, и обожгла бедро. На западной границе компания Эфтон была единственным поставщиком. Если «Бердсолл и сын» лишатся их древесины, придется заказывать материалы с другого края Танрии, а то и за морем. Одна доставка их потопит. Она поставила чашку на стол Каннингема, загадав, чтобы на дереве остался след.
– Так нельзя, – как можно спокойнее сказала она.
– Все уже сделано. Новая договоренность вступает в силу со следующего календарного года, и бюро Каннингема установит полный контроль над всем рынком древесины западного Бушонга.
– Это монополия. Мы вас засудим.
– Да? У вас, может, и юрист есть? У меня-то есть.
Мёрси медленно опустилась на нарочито-дорогую кожу сиденья. Бердсоллы и так еле сводили концы с концами. На юриста денег не было, и позволить себе потерять основного поставщика они тоже не могли.
Каннингем подался вперед, делано обеспокоенный, уложил руки на стол.
– Мёрси, ты сделала все возможное, многого достигла, и я очень горжусь тобой. Ты всегда была хорошей девочкой. Но «Бердсолл и сын» не выстоят. Если бизнес прогорит, где ты окажешься? А твой папа, а Зедди, а Лилиан? Бери деньги, солнышко, во имя будущего, своего и их.
Несмотря на кофейное пятно на юбке, Мёрси поднялась с кресла со всем возможным достоинством.
– Я не «хорошая девочка», я не «солнышко», Кертис, и у вас нет никакого права гордиться мной, особенно учитывая, что я понимаю: мы бы сейчас не говорили, если б вы так меня не боялись. А вам следует бояться. А теперь простите, но мне есть чем заняться: я управляю бизнесом.
Вспышка смелости иссякла, когда она оказалась на тротуаре снаружи погребального бюро Каннингема. Путь обратно в «Бердсолл и сын» был слишком коротким, но она не собиралась опять скрывать от папы правду. Она постучалась в дверь кабинета и в ответ получила хмурое:
– Что?
Она открыла дверь, но отец не поприветствовал ее.
– Я говорила с Кертисом Каннингемом. Он заключил сделку с Эфтон. Нам придется покупать древесину где-то еще.
Она смотрела, как отец размышляет над ее словами и осознает ситуацию. Он прокашлялся, но ничего не сказал. Учитывая, что ни предложение Кертиса Каннингема, ни его сделка с Эфтон не могли изменить того факта, что Мёрси нужно было завернуть и просолить минимум два тела за сегодня, она вернулась в мастерскую, оставив отца обдумывать все за столом. Папа закрылся и пошел домой, не заглянув, чтобы попрощаться.
Мёрси сомневалась, что на семейном ужине ей будут рады, особенно учитывая, что Лил и Дэнни уехали. Она заползла наверх и второй вечер подряд ужинала тарелкой таких себе макарон с сыром, а потом выпила многовато вина и погрузилась в любовный роман, который взяла в библиотеке. Она надеялась, что горячие сцены отвлекут ее, но вместо этого лишь острее ощутила нехватку горячих сцен в собственной жизни. Отбросив книжку, она выключила свет и беспокойно заснула, а Леонард сопел под боком.
* * *
На следующее утро Мёрси распахнула дверь до того, как Горацио успел постучать, и поприветствовала его «Мимозой»[5]. Коктейль был из приторного игристого с севера Бушонга, но что она могла поделать, если в глуши приграничья Танрии не достать приличных старых вин?
– Простите, что была резка вчера, – сказала она, вручая высокий бокал.
Горацио фыркнул, но беззлобно. Взял предложенный бокал и немного отпил.
– Апельсиновый сок украшает мир, полный зла, верно?
По крайней мере, в этом мире было хоть одно существо, кроме Леонарда, которое не злилось на нее.
– Спасибо, – сказала Мёрси.
– Готовьтесь удвоить свою благодарность, – ответил он, подмигивая, и вручил ей письмо, которое она ждала как на иголках. Она так тонко пискнула от радости, что Горацио протянул: – Осторожнее, иначе обнаружите, что в дверь скребется стая диких собак.
Мёрси надорвала конверт, пока Горацио вальяжно выходил.
Дорогой друг,
Мы всегда честны друг с другом, так что вот правда: я хочу с тобой встретиться. Очень. Но еще мне очень страшно встречаться с тобой. Я не сомневаюсь, что ты не понравишься мне (я уверен, понравишься), но боюсь сам не понравиться тебе. Подозреваю, что бумажная куколка из меня получше, чем человек, и сдается мне, ты точно заслуживаешь друга получше меня настоящего. Ты уверена, что хочешь встретиться? Ворчуна, который не умеет жить жизнь?
Наилучших,
Твой друг.
P. S. Я живу на Бушонге.
P. P. S. Выдал тебе это и покрываюсь холодным потом.
Бушонг. Все это время они жили на одном и том же острове и не знали об этом. Мёрси не особо верила в судьбу, но все это уже казалось чем-то предреченным. Она бросилась к себе в квартиру писать ответ.
Глава шестнадцатая
Дорогой друг,
Мне тоже очень страшно, и я тоже беспокоюсь, что не понравлюсь тебе, когда мы встретимся. Но это естественно, правда? Захотел бы ты подружиться с самовлюбленным засранцем, который считает, что все вокруг от него в восторге? Конечно нет, и я тоже.
Все самое ценное в жизни требует довериться и рискнуть, и я верю, что наша дружба может продолжиться вне писем, несмотря на все минусы и слабости наших настоящих «я», и поэтому я и хочу с тобой встретиться: узнать тебя ближе. Давай будем смелыми.
От всей души,
Твой друг.
P. S. Я тоже живу на Бушонге!
* * *
Дорогой друг,
Ради тебя я буду смелым. У тебя есть планы на следующий вратник? В Майетте есть кафе «Птичка». Буду ждать в семь вечера.
Ты вообще можешь все это прочесть? У меня так рука дрожит, что я чуть ручку не роняю.
Твой друг.
* * *
Дорогой друг,
Отлично, следующий вратник, семь вечера, в «Птичке». Жду не дождусь нашей встречи! Я буду в желтом, так что найти меня будет просто.
Твоя Очумелая подруга.
* * *
Дорогая подруга,
Буду ждать, но не в желтом. Мой гардероб: а) очень скудный; б) крайне скучный.
