Не судьба - Екатерина Насута
Раймонд вытащил ещё связку шкурок.
- Там половину деревни умучили. Меня вызвали, когда твари уже до колодцев добрались… вот… пришлось тогда попотеть.
- А шкуры… - Ольга задумчиво тронула мех. – Мягкие какие… это чешуя и мех? Да?
- Не совсем. Чешуйки – это своего рода железы. Они выпускают слизь, которая пронизывает воду. Получается что-то вроде сети. Её расстилают над дном и чуть выше, а плакальщица сидит в засаде, и когда кто-то сеть тревожит, то нити начинают твердеть. Человек путается. Чем больше бьётся, тем прочнее нити связывают. Я очистил от слизи. Получилось красиво.
- А… зачем ты вообще?
Ольга выкладывала шкурки одна рядом с другой. И взгляд её был задумчив, и кажется, она что-то видела, такое, Раймонду не понятное.
- Честно… наверное, с тоски. У нас довольно скучно. Разбойники не суются, нежить поблизости я повывел. Если и забирается, то какая-нибудь мелочь. Соседи вот да, иногда приглашают… и как-то убил зверолака… такая здоровая тварь. Зимой. Я тогда замёрз как-то, и смотрю, у него шкура толстенная. И мех густой. Вот и подумал, что куртка тёплая выйдет. Решил снять… правда, испортил. И следующую… а там уже какой-то азарт. Думал, продавать, но… а это шикуша или крадочница. В домах старых селится, под полом… так-то она довольно безвредная. Мышей вот ловит, крыс. Её по паутине можно узнать. Паутина под половицами – верный признак. Но порой шикуша дичает. Тогда переходит сперва на домашнюю скотину, там, кошек вот ест…
- О-утрватительно! – выразил своё мнение Фёдор.
- Собак… кур. Эта жила в некогда богатом доме, но там произошло убийство… в общем, шикуша попробовала человеческой крови, вот всех и выжрала. Меня уже наследник пригласил. Мол, что-то ему не по себе в доме находиться. Вот…
Шерсть была чёрной и короткой, но шерстинка к шерстинке, и шкурка шикуши, довольно крупной для своего вида, переливалась из синевы в зелень.
- Почему ты их не продаёшь?
- Да… как-то желания особо нет. Мне добыть интересно. Выделать… рецепты опробовать. А продавать… тут надо отдельно заниматься. Я ж не могу добыть, скажем, двадцать шикуш. А из одной шубу не пошьёшь или там чего другого… даже если вдруг стая, то смотри, - Раймонд выложил шкурки плакальщиц рядом. – Видишь? Они разные. Оттенком чешуи, пуха… и размерами опять же. Подобрать одинаковые практически невозможно. Я как-то пригласил оценщика… в общем, во-первых, никто в здравом уме не будет носить шубы из нежити. А для защитной одежды или ещё чего практичного они слишком тонкие.
- Знаешь… ничего-то твой оценщик не понимает, - Ольга подняла шкурку и прижала к лицу. – Какая мягкая… а что разные, так это ерунда. И нежить… подумаешь, нежить… как ты там говорил, Фёдор? Вы просто не умеете их готовить.
Ольга выкладывала меха прямо на полу.
Чудо…
Много-много всяких чудес. Она даже ущипнула себя. Так, на всякий случай, потому что вдруг да сон? Но сон не исчез, как и шкуры.
Бледно-розовые, словно зарёй припудренные. И с золотистым подшёрстком, который проглядывал сквозь тёмно-серую ость. Будто патина… и вот те… эти… да, небольшие, но ведь не обязательно использовать целиком. Можно со вставками.
В голове крутились идеи одна другой безумнее.
Надо ткани… бархат.
Или просто с кожей скомбинировать? Но кожа тогда очень тонкая потребуется, чтобы не перекосило… или бархат всё-таки?
- Ольга?
- Да, - она очнулась. – Извини. Это… увлекает. На самом деле я никогда не хотела быть врачом.
Мех струился сквозь пальцы.
- Но мама решила, что дизайнер одежды – это не профессия. Врачом, оно куда надежней. Училась я неплохо. Поступила… не могу сказать, что мне не нравилось. Но и восторга я особого не испытывала. А потом как-то вот сложилось…
Ольга накинула на плечи огромную, но при этом почти невесомую белоснежную шкуру неведомого зверя.
- И в салон я уходила, честно, надеясь, что получится… свой бренд. Модели. Дизайн. Это мне нравилось. Правда, оказалось, что салон – это скорее про администрирование. Налоги. Зарплаты. Закупки. Клиенты и всё такое… но и остальное тоже было. Так что…
- Можно будет нанять управляющего, - сказал Раймонд. – Пусть занимается налогами, зарплатами и остальным.
Нет, это точно сон.
Жаль.
Ольге будет грустно проснуться. Поэтому пусть и дальше сон будет сном. В конце концов, она заслужила.
Звонок телефона избавил от необходимости думать, что именно она там заслужила.
- Мам?
- Ольга, это Нина… - тихий шелест в трубке был едва слышен. – Оля… Оля, извини, что беспокою. У меня плохое предчувствие. Очень плохое… беда скоро.
- С кем?
- Не знаю… но плохо. Я…
- Мама дома?
- Нет. В салон отправилась. Сказала, проверить надо. Что нет у неё доверия и сердце не на месте.
- Мы тогда за ней и к вам. Дверь закройте и никому…
Сердце заколотилось. Ольга сразу поверила, что беда. Ведь бывает, что просто беда.
- Раймонд?
- Сейчас, - он развернул чёрного бумажного журавлика. – В твоём салоне что-то происходит… Лансу скажу, чтобы не вмешивался, но ехать надо.
- И я-у, - Фёдор, растянувшийся поверх бледно-золотистой шкуры, встрепенулся. – Я-у с ва-уми… или лучше сво-уим путём… не-укромант? Дашь сил?
- Держи, - Раймонд сложил руки горстью и меж ладоней появился тёмный пыльный клубок. Фёдор просто вдохнул его.
Чихнул.
Встрепенулся.
- А-у ты сильный, - сказал это с уважением и, махнув хвостом, нырнул под диван.
- Не стоит волноваться, - Раймонд, кажется, понял всё не совсем верно. – Ланс не причинит вреда твоей матушке… да и она ему не сможет.
- Думаешь, тётя ошиблась?
- Нет. Хранители чувствуют угрозу тем, кого хранят. Что-то другое…
Полиция.
Две машины, одна из которых практически перегородила выход. Пара патрульных в форме. И Ольгу пытаются задержать, но Раймонд взмахивает рукой, и полицейский застывает со стеклянным взглядом. Второй взмах, и тёмная волна бежит во все стороны. Люди не падают, нет.
Замирают.
- Что…
- Сон, - он подхватил Ольгу под руку. - Просто сон. Говорю же, в последние века некромантия стала куда более гуманна.
Хорошо.
Наверное.
А витрину разбили. Стёкла хрустят под ногами. И обидно. До боли обидно, потому что… за что? В салоне пусто. Почти. Человека, перегородившего дорогу, Раймонд тоже усыпляет.
- А я вам повторю, я понятия не имею, откуда это здесь взялось, - раздражённый
