До встречи в любовном романе - Наталья Владимирова

— Вот я и хотела увидеть своими глазами.

— Матушка!

— Не кричи, а то охрана прибежит.

— Тогда нам обеим не поздоровится.

— И я тебе о том же. Как ты? — Матушка принялась меня ощупывать.

— Я-то хорошо, меня сразу спасли, а в обратную сторону сам принц отвез на своем коне. Лучше не придумаешь. А вот ты как планируешь выбираться из дворца?

— Пф. Подумаешь, беда. Тем же путем. — Она указала на сундук. — Сейчас немного отдышусь, с тобой поговорю, и ты отошлешь ненужные вещи обратно домой вместе со мной. Лучше расскажи, о чем вздыхала. Я же слышала. Не скрывай от матушки ничего.

И я поделилась своим затруднением.

— Письмо? — удивилась родительница. — И всего-то?

— Да. Просто письмо на любую тему. — На душе стало еще горче. Для всех задание — ерунда, лишь для меня одной — проблема.

— Доверься матушке. Твое письмо окажется самым-самым.

И тут меня осенило:

— Матушка, ты напишешь его за меня?

— Почему бы нет? Никто же не узнает.

— Я сейчас принесу все необходимое! — обрадовалась я и понеслась в гостиную к секретеру за бумагой и письменными принадлежностями.

Ох, в этом мире еще и перьями пользуются! Да я ни в жизнь сама не справилась бы с заданием.

— О чем писать будем? — с воодушевлением поинтересовалась я, расставляя на туалетном столике чернильницу, баночку с перьями и шкатулочку с песком.

— Странный вопрос. О любви к принцу, конечно! — с задором ответила матушка, усаживаясь на банкетку.

Ну да. Мы же в любовном романе.

— Как же лучше начать? — пробормотала она, обмакивая кончик пера в чернила.

— Ваше Высочество? — подсказала я.

— Ну нет, — отмела мою скучную версию матушка. — Любимый!

— Вот так сразу? Нескромно.

— К чему нам скромность? Читать чужие письма, особенно личного характера — моветон. Поэтому все, что мы с тобой напишем, останется между тобой и Его Высочеством. А объяснение в любви — самый беспроигрышный вариант в отношении мужчины, который тобой уже интересуется, поверь моему опыту.

— Угу.

— И так. Любимый мой, позвольте мне так обращаться к вам и простите великодушно за несказанную наглость. Но таить в своем сердце эту тайну я более не в силах. Свет очей моих… Красиво, правда?

— Звучит.

— Как только я увидела вас, поняла, что пропала. Моя душа трепещет при виде вашего мужественного лица и не менее мужественной фигуры… Нравится?

— Еще бы! А дальше?

— Ваши жгуче-черные ониксы, по странному недоразумению называемые просто очами…

Матушка писала и писала, ловко закручивая фразы, подбирая красивые эпитеты и сравнения, используя одновременно высокопарный стиль и откровенные признания. Иной раз слишком откровенные. Она расхвалила все части тела мужчины, не ограничиваясь длинными аристократическими пальцами и широким разворотом плеч, затронув и чувственные губы, и даже «внушительный символ мужественности». Далее плавно перешла на личностные качества, начиная от раскатистого смеха, который будоражит и вызывает сонм мурашек по телу, и заканчивая благородной доблестью и великолепной отвагой. И все это аккуратным почерком с завитушками и идеальным наклоном. Я залюбовалась невероятно прелестными буковками, выходившими из-под обычного пера.

— А теперь самое главное! — Матушка щедро полила лист сладкими духами. — Его Высочество не устоит.

Не сомневаюсь, запах стоял по истине сногсшибательный. Меня и саму покачивало от приторного аромата, пропитывающего, казалось, все и вся насквозь.

— Лишь бы не задохнулся от счастья, — прохрипела я между чихами.

— Ты не просто пройдешь этап отбора, но и западешь ему прямо в сердце, — заверила матушка, не замечая ни моего сарказма, ни реакции на крепкий аромат, исходивший от письма.

Обратно я отправила родительницу из дворца, согласно ее собственному желанию, снова в сундуке.

— Не переживай, — успокаивающим тоном попросила она, заметив, что меня здорово потряхивает. — Это здесь сундук никто не торопился распаковать: пока занесли во дворец, пока доставили до покоев, да и ты пришла далеко не сразу. А дома Марта в курсе и ждет от тебя багаж у самых ворот. Я не только не успею задохнуться, но даже не устану лежать в одном положении.

— Напиши мне, пожалуйста, как добралась, — взмолилась я, закрывая крышку.

— Всенепременно, — послышался глухой ответ из сундука.

Я распорядилась, чтобы мой багаж спустили и донесли до ворот. А там оказалось, что телега из дома Роуз так и не уехала. Возничий терпеливо ждал меня с вещами. Сундук и мешок с однажды надеванными платьями, который я добавила для виду, благополучно погрузили. Повозка отъехала, и я с облегчением выдохнула.

Разумеется, если бы не забота матушки, одна я с письмом точно не справилась бы. Однако, любовь может не только согревать, но и напрягать. Мы чудом не попались с поличным. Выходит, даже в книгах родители не бывают идеально безупречны.

Я неспешно возвращалась во дворец, размышляя о многогранности жизни, когда услышала из кустов:

— Какие люди и без камеристки!

И тени сомнения не возникло, кто бы это мог быть.

— Меня и без миссис Варден все боятся. Вон, по кустам попрятались, стоило лишь издалека увидеть, — насмешливо фыркнула я в ответ.

Глава 15

Листва зашуршала, и на дорожку выбрался принц Руи, а за ним, разумеется, Ник.

— И ничего мы не прятались, — надулся мальчишка. — И ты тут ни при чем. И вообще…

— Я поняла, Ваше Высочество, — рассмеялась я и сделала глубокий реверанс.

Мелкий тут же вскинулся:

— Ты опять со своими глупостями? — Но чуть подумав, добавил: — Обиделась что ли?

— Напротив, я полна глубокой признательности. — И снова присед.

Мальчишка засопел, напомнив мне ежика. Его глаза в подозрении сощурились.

— С чего бы?

— Вы послали Ника спасти меня, когда произошел несчастный случай на конной прогулке.

— Никого я не посылал… — начал оправдываться принц и тут же осекся. — Хотя ты здорово придумала. Меня уже и отец, и брат похвалили. Если честно, не помню, когда еще был так популярен в семье. Обычно все внимание всегда доставалось Эрику, а мне выговоры по любому поводу. Но тут даже слежку отменили.

— В смысле — слежку?

— Ну ты, Лаура, наивная. Неужели думаешь, что отец, подозревая меня во всех грехах, да не приставил специального человека?

— Но вы же с Ником все равно ухитрялись и пакости устраивать, и своевольничать.

— Ага. Руку уже набили. А в последнее время у Ника и вовсе сказочная сообразительность проснулась, любые преграды умеет обойти и следы замести.

— Прямо спец по неприятностям для окружающих.

— Не-е-е-е, спец по спасению друзей.

Ник в это время стоял в сторонке и скромно слушал наш пустой треп на его счет. Порозовевшие кончики ушей выдавали смущение, скрытое под маской равнодушия.

— Касательно спасения — в