Аптекарский огород попаданки - Ри Даль
— За дело! За дело! — торжественно возвестил он. — Самое настоящее подсудное дело!..
— Конкретнее, — перебил верзила.
— Конкретнее, да, — послушно закивал следователь и вышел из-за стола, чтобы в красках рассказать «сударю» о моих невероятных злодеяниях. — Барышня была задержана при постоялом дворе многоуважаемого господина Минина…
— Минина? — перебил Василий Степанович. — Это какого же Минина?
— Каллистрата Андреевича-с, — подобострастно доложил Толстов.
— А, знаю этого прощелыгу, ну-ну, — громыхнул «сударь». — И что он творил?
— Не он, — осторожно задребезжал полицейский, — сударыня-с. Она… Она ключи от нумеров запропастила с неизвестной целью. Возможно, передала третьим лицам-с …
— Ложь!.. — сорвалась я с места.
Однако верзила вновь прибил меня к стулу:
— Помолчите, — обернулся к следователю. — Из нумеров что-то пропало?
— Не столь важно, сударь, — возразил Валентин Архипович. — Это следствию ещё надобно установить. Важно, что злословила она на уважаемого человека…
— На Минина?
— На него-с, — кивнул удовлетворённо. — Кроме того, угрожала расправой при должностном лице, — тут следователь указал на годового, который стоял, как в рот воды набравши. — И также сопротивлялась правосудию. Притом документов у барышни не оказалось. Личность её туманна, и до выяснения всех нюансов была задержана. Как видите, преступность нынче изобретательна, уважаемый Василий Степанович. Но мы блюдём порядок самоотверженно.
Повисло молчание. Василий Степанович хмуро оглядел меня, затем Толстова, изучил полисмена за моей спиной и вновь уставился мне в лицо. А затем он вдруг… расхохотался! Я не шучу! Этот чудовищный тип прямо-таки со смеху покатывался!
— Угрожала! Минину! — веселился он, хотя смешно было только ему. Следователь и городовой явно не знали, как реагировать — то ли улыбаться, то ли сохранять серьёзные лица. У меня выбора точно не было — я сидела чернее тучи. — Угрожала расправой! Подумать только!
— Да-да, расправой, — подтвердил Валентин Архипович. — А это весьма пренеприятное деяние…
— Ещё бы! — верзила наконец справился с эмоциями, его лицо вновь обрело каменное выражение. — Преступление на преступлении.
— Так и есть, ваше сиятельство. Оттого и нет у нас возможности заниматься только пропажей ваших образцов. Мы обязаны уделять внимание также и другим вопиющим случаям.
— Понимаю, — кивнул Василий Степанович. — Причина уважительная. Что ж, в таком случае я вам окажу услугу…
— Благодарствую-благодарствую, ваше сиятельство! — обрадовался Толстов. — Ваше понимание и сочувствие драгоценно!..
— Я забираю эту девушку с собой, — заявил верзила.
Валентин Архипович остолбенел:
— То есть как?.. Она же под следствием… А личность её никто подтвердить не может.
— Следствие завершено, — Василий Степанович зашагал к выходу. — А личность барышни я подтверждаю.
— Вы знакомы?..
Тот же самый вопрос возник одновременно и у меня, но, своему же благу, я придержала язык за зубами.
— Знакомы, — не моргнув глазом соврал верзила. — Она работает у меня в оранжерее, куда и должны быть доставлены пропавшие образцы, — он повернулся вновь к полицейскому и вкрадчиво уточнил: — В ближайшее время. А в данный момент откланиваюсь.
Кланяться он и не думал. Вместо этого распахнул дверь и жестом приказал мне немедленно проследовать к выходу, что я и сделала с огромным удовольствием. Выскочила вперёд громадного чудовища, который совершенно внезапно оказался мои спасителем, и поспешила скорее покинуть участок.
Глава 30.
Проходя мимо камеры, где ещё недавно меня держали взаперти вместе с нищим бродягой, я снова попыталась встретиться с ним глазами. Однако за металлическими прутьями никого не оказалось. Так и не узнала, что сталось с этим добрым человеком. Хотела спросить у охранника, но и его на посту не было, а громадная зловещая тень позади подгоняла не останавливаться. Пришлось отказаться от очередного качания прав и поиска справедливости. Увы, жизнь часто бывает жестока, и даже абсурдна. Сегодняшний день в очередной раз доказал мне это.
Едва очутившись на улице, я глубоко вдохнула воздух, который показался особенно приятным и желанным, потому что был наполнен свободой. А пока я наслаждалась обновлённым дыханием, верзила зашагал дальше, не оборачиваясь, и, кажется, его совершенно не волновало, поспеваю я за ним или нет.
— Погодите, сударь! — крикнула вслед, но он не обернулся.
Я бросилась догонять. Несмотря на его хромоту, передвигался он весьма быстро и уверенно, а мне понадобилось немало усилий, чтобы настигнуть этого одиозного типа.
— Мы ведь недоговорили, — напомнила ему.
Однако «сударь» вновь проигнорировал мои жалкие попытки завязать разговор.
— Для начала я бы хотела вас поблагодарить. Вы поступили благородно и мужественно…
— Я поступил так, — перебил верзила, — чтобы следователь занялся действительно важными делами, а не надуманными преступлениями. Постарайтесь впредь не попадаться больше господину Толстову.
Он ускорился, опять оставив меня позади. Я застыла в полном недоумении. Всё-таки погорячилась с выводами. Благородством тут и не пахло. Но отступать я не собиралась.
— Послушайте, вы сказали следователю, что я работаю у вас.
— И что с того? — недовольно откликнулся Василий Степанович.
— А то, что я у вас не работаю. Это ложь.
— Полагаю, сударыня, вы тоже не были предельно откровенны.
— Это ещё почему?
— Предчувствие, — по слогам выдал он, опалив меня взглядом, после чего снова отвернулся.
— Если вы смеете называть кого-то лжецом, так уж будьте добры предъявить факты.
— Факты? — он резко остановился и вперился глазами в мои глаза. — Факт здесь только один, сударыня…
— Александра Ивановна, — вставила я сердито.
— Александра Ивановна, — с неприязнью повторил верзила. — И данный факт состоит в том, что, не появись я в участке, ваша участь могла бы стать незавидной. Однако этого не случилось. И будет мудро, если вы воспользуетесь данным вам шансом согласно здравому разумению.
— Именно так я и собираюсь поступить.
— Великолепно, — процедил он сквозь зубы. — А за сим разрешите откланяться.
И вновь собрался сбежать, но я преградила ему дорогу:
— Не разрешаю.
— Чего вы от меня хотите, Александра? — возмутился хам.
— Ивановна, — настойчиво повторила. — Хочу, чтобы вы исправили свою маленькую ложь, сделав её правдой.
— Какой правдой? — скривился он.
— Дайте мне работу, Василий Степанович, — не отрывая взгляда, почти потребовала я. — У вас ведь есть такая возможность. Предоставьте её
