Ты предал нашу любовь - Полина Рей
Я смотрела на Хасанова, и в голове у меня вертелся только один вопрос: он это серьёзно? Вот так, на голубом глазу, он спрашивает о моих отношениях с мужем, как будто мы с ним и вправду здесь устроились погоду обсудить?
– Ильнур Закирович, мне откровенно наплевать на то, что там у Макса с вашей дочерью. Хотите проверять, где живёт мой муж – проверяйте. Только меня в это не впутывайте. И скажите, пожалуйста, может, я просто не в курсе… У нас что-то изменилось в законодательстве и теперь отказ жены разводиться приводит к тому, что брак сохраняют, несмотря на нежелание мужа?
Хасанов, судя по выражению его лица, подобного не ожидал. В глазах его мелькнуло удивление, которое очень быстро сменилось чем-то вроде удовлетворения. Я не знала, что он такого в моих словах услышал, что могло ему понравиться, но Ильнур сделал из этого свои выводы:
– Всё ясно. Значит, он всё же сомневается в своём выборе.
Он спустился с высокого стула и теперь смотрел на меня так, что от взгляда тёмных, почти чёрных глаз, мне стало не по себе.
– Спасибо за беседу, Варвара. Я услышал всё, что мне было нужно.
Хасанов удалился, оставив меня в раздрае. Макс же сказал мне, что больше не любит и не хочет. И да, его мать сообщила, что у мужа, оказывается, есть какой-то повод со мной не разводиться, но неужели Гуляев рассчитывал на то, что я сама не пойду в суд после всего случившегося?
– Варя… ты чего зависла? Вроде домой уже собиралась, – обратился ко мне Дмитрий Борисович и я, тряхнув головой, выплыла из сонма своих мыслей.
– Угу, скоро пойду, – рассеянно откликнулась и вздохнула.
Какой-то очень странный рабочий день у меня вышел сегодня…
14
– Максимка… Макс! – окликнула Гуляева Динара, когда он сидел на бортике бассейна и лениво болтал в тёплой воде ногами.
– Что? – откликнулся он, посмотрев на Хасанову.
Она расположилась на одном из шезлонгов и попивала коктейль. Выглядела при этом так счастливо, как будто только что на её улице перевернулся кортеж из грузовиков с пряниками. А вот Макс её счастья разделить не мог.
Как только переступил порог дома Хасановых и сообщил Дине, что ушёл от жены, ощутил себя так, словно попал в золотые тиски. И даже стены огромного особняка вдруг стали словно бы сжиматься, душить, отравлять…
Любил ли он Динару? Так, как раньше – нет. Макс знал ответ на этот вопрос уже давно. Первые чувства, когда бешеная влюблённость затмила разум, уже прошли. Как ни пытался, Гуляев никак не мог вернуть то ощущение эйфории, когда неприступная, на первый взгляд, Дина Хасанова оказалась в его постели.
Она сама всё испортила. Если бы не втюрилась в него так, что эти чувства в итоге стали казаться ему цепкой лапой, впившейся в горло, всё было бы иначе. И от Вари он ушёл бы в этом случае тоже сильно раньше. Наверное.
– Дамир только и старается, что внимание твоё привлечь, – указав на сына бокалом, сообщила Динара.
Макс невольно улыбнулся, когда его взгляд нашёл мальчишку трёх лет, барахтающегося в воде неподалёку. Сына он любил, причём очень сильно. За одно его существование был готов простить Динаре всё – и выходки её, и скандалы с требованиями немедля уйти от жены.
Отставив свой стакан на бортик, Гуляев нырнул в воду и подплыл к Дамиру. Тот тут же запросился на руки. Максим подхватил сына и закружил в воде. Малыш стал весело хохотать и тараторить:
– Папа, папа, папа…
Но как же чертовски запуталась его, Макса, жизнь! С Динарой он пока так и не съехался. Пока удавалось убедить её в том, что если он явится к ней без «приданого», сам же себя уважать перестанет. А Хасанова слушала его и ждала. Говорила, что раз терпела столько лет, то уж ещё несколько недель обождёт. А Гуляев не торопился сделать так, чтобы эти самые несколько недель прошли как можно скорее. Его, по сути, сейчас всё более чем устраивало. Жил себе в отдельной квартире, когда хотел – проводил время с Диной и сыном. Да и жена теперь всё знала… Вот только иногда нет-нет, да появлялось в душе что-то, что не приносило ничего, кроме мук совести.
А от воспоминаний о сине-зелёных глазах Вари, в которые он сам, собственными руками, поместил просто океан боли, становилось и вовсе муторно.
Макс отпустил Дамира, и тот начал плескаться в воде чуть поодаль. Некоторое время понаблюдав за сыном, Гуляев собрался выйти из бассейна, когда его обняла со спины Динара.
– Я думаю, что нам нужен ещё один ребёнок, – сказала Хасанова очень знакомым тоном.
Он обозначал «делай со мной, что хочешь, я всё равно добьюсь своего». Макс поморщился. В его планы не входило последующее размножение с Динкой. По крайней мере, не в обозримом будущем.
– Маленькая девочка. Пусть будет похожа на тебя, как две капли, – продолжила Хасанова.
Максим повернулся к ней лицом. Она запрокинула голову и смотрела на него с улыбкой.
– Дин… Я думаю, что если и заведём дочь, то явно не сейчас, – ответил он как можно мягче. – Пока я планирую заняться фирмой отца. До бизнеса Ильнура Закировича нам с папой ещё очень далеко, а я хочу, чтобы мы с тобой были на равных.
Динара поморщилась. Как делала это всегда, когда Макс заводил разговор о том, что они, мягко говоря, из разных слоёв.
– Мне на это плевать, ты же знаешь, – неожиданно жёстко ответила она. – А на своё желание стать матерью снова – не плевать.
Она сделала шаг назад, окунулась в воду с головой и, вынырнув, пригладила высветленные волосы.
– Поэтому в ближайшее время я свяжусь со своим врачом, мы назначим все необходимые обследования. А когда их пройду – приступим к зачатию.
Макс поморщился. Стоя в шикарном бассейне роскошного особняка и наблюдая за
