Ты предал нашу любовь - Полина Рей

15

Меня снова знатно прополоскало. А слабость, которая накатила следом, была такая, что если бы не Марина, которая забежала в гости немного поболтать, я бы, наверное, не дошла сама даже до кухни, где жадно приложилась к стакану минералки.

– Мать… слушай, тебе бы тест сделать, – задумчиво сказала подруга, когда я рухнула на стул и прикрыла глаза.

Перед ними мелькали разноцветные пятна.

– Глупости! – тут же отрезала я. – Сейчас каких только вирусов ни ходит. Вон, в баре девчонки говорили, что тоже мучались какой-то такой непонятной ерундой.

Марина пожала плечами и философски изрекла:

– Вирус или не вирус, в твоём положении лучше знать наверняка. А то, чего доброго, после того, что ты мне рассказала про Гуляева, он ухватится за твою беременность, как за манну небесную.

Я поморщилась, услышав слова подруги. Ещё мне не хватало обивающего пороги Макса, если я действительно залетела. Однако, в такой исход верилось слабо. Мы предохранялись, ведь Гуляев уверял меня в том, что дети если у нас и будут, то позже, когда он встанет на ноги в финансовом плане.

– Завтра же сделаю тест, а ещё лучше – схожу к врачу. Она как раз принимает вечером.

Я выдохнула и глотнула ещё минералки. Посмотрела на Маринку жалостливо.

– Давай тему сменим. Ты сказала, что кое-что узнала.

Подруга кивнула и присела напротив. Отхлебнула подостывшего чая, который бросила, когда я помчалась в уборную, а она – припустила следом.

– Ничего особенного, но вдруг пригодится, – проговорила Марина. – В общем, у Хасановых был ещё и сын. Старший брат Динары. Он умер ещё когда был малышом. Мать и отец чуть с ума не сошли от горя, а когда родилась Дина – готовы были бросить весь мир к её ногам. Ну а дальше всё просто. Соблазнила ли сама Дина твоего Макса, или же он действительно в неё влюбился – тут, как говорится, история умалчивает. Но факт есть факт. Папа разрешил ей быть с женатым, но когда она забеременела, прикрыл её грешок, заставив выйти замуж. Ну а что там случилось с мужем, я пока не выяснила, – вздохнула подруга. – Однако, знаю, что после его смерти сыну, – а Дамир записан на почившего старика, – досталось хорошее наследство.

Марина договорила, и я нахмурилась. Пока ничего нового, что могло бы хоть отчасти быть со мной связанным напрямую. Конечно, всё перечисленное меня в итоге касалось, но лишь косвенно.

– Я буду ещё выяснять подробности, Варь, – заверила меня Марина. – Ну а тебе сейчас стоит сосредоточиться на своём здоровье.

– И разводе, – буркнула я.

– Ну… там как решишь. Но если ты залетела, я бы нервишки-то Максу попортила бы. Никто тебя с ним не разведёт, если ты будешь беременна.

Я наморщила нос. Об этом я стану думать завтра, когда тест поведает мне о том, на чём я и собиралась сконцентрировать всё своё внимание.

Одна полоска стала одновременно и облегчением, и каким-то странным разочарованием. Конечно, я должна была выдохнуть и возблагодарить небеса за то, что они не связали меня с Максом Гуляевым ребёнком до конца моих дней, однако та материнская сущность, которая всегда во мне дремала, ощутимо расстроилась.

А может, я понимала простую вещь: теперь, когда моя семейная жизнь пошла кувырком, шанс на то, чтобы стать мамой, отодвинулся на неопределённый срок. Я ведь не стану бросаться на поиски нового мужа, сделав это своей жизненной целью. Да и даже если встречу кого-то – пока мы повстречаемся, пока я пойму, обжегшись на молоке, стоит ли дуть на воду… Это всё время и нервные ресурсы, которых я уже почти лишилась.

– Нет, Гуляева, конечно, тут никакой беременностью и не пахнет, – заявила мой гинеколог после осмотра и УЗИ. – Но определённо есть какой-то гормональный сбой, раз у тебя задержка и такое состояние. А ещё мне не нравится твой фолликулярный запас, – нахмурившись, она записывала и записывала озвученное в моей карточке, пока я сидела, не представляя, что это может обозначать.

– Мой фолликулярный запас? – переспросила тупо.

Врач кивнула.

– Именно. Тебе нужно поторопиться с тем, чтобы стать мамой, Варя. Если, конечно, ты хочешь малыша. А то сейчас частая тенденция не рожать вообще никого, – пожала она плечами.

И я в этот момент со всей отчётливостью поняла: если до сего момента слушала Макса, который ненавязчиво, но всё же убеждал меня в том, что нам пока не нужны дети, сейчас очень хотела как можно скорее обзавестись карапузом. Я сильная, я справлюсь и одна.

– Вот, сдаём все эти анализы по списку. Обрати внимание – там указано, что какие-то информативны только в определённый день цикла. Я указала, какие. Будем копать, так сказать, из самых истоков. Потом тебя отправлю со всем этим добром к отличному эндокринологу.

Она вручила мне карточку, на которой лежали направления. Целая кипа. И крикнула в сторону двери, давая понять, что приём окончен:

– Следующий!

Я попрощалась с ней и, поднявшись, поплелась к двери. Едва вышла в коридор, меня снова начало тошнить. Пришлось пулей мчаться к уборным, где я, склонившись над унитазом, в очередной раз избавилась от того, что съела за день.

А когда покинула кабинку…

16

– О, Варвара, добрый день! – поздоровалась со мной Динара Хасанова, которая, приподняв бровь, смотрела то мне в глаза, то на документы, которые я прижимала к груди. – Какая интересная встреча.

Не ответив ей, я подошла к раковине и, сунув карточку и направления в сумку, стала мыть руки.

– Варя… Если ты беременна от Максима… Я предпочту об этом знать. Он говорил, что тебя вырвало, когда Макс сказал, что от тебя уходит… И вот теперь снова… – тихо проговорила Динара.

Я резко обернулась к ней и посмотрела на любовницу моего мужа. Встреча и впрямь была интересной, а антураж места, в котором она происходила, так вообще соответствовал обстоятельствам на все сто.

– Моя беременность – исключительно моё дело, – заявила я Хасановой, и когда на лице её мелькнуло раздражение и даже злость, прибавила мстительно: – Или боишься, что я не дам развод Максу, а сам он по закону разойтись со мной не сможет ближайшие пару лет?

Сделав вид, что задумалась, я повесила в воздухе паузу и прежде, чем покинуть общество Динары, добавила:

– Отличная идея, кстати! Спасибо, что подсказала.

Развернувшись, я покинула чёртов сортир, оставляя Хасанову там, где ей и было самое место. А