Сон наяву - Рада Теплинская
Они лихорадочно перебирали в голове все возможные варианты решения проблем, отчаянно пытаясь найти хоть какую-то лазейку, хоть какой-то выход из этой, казалось бы, безвыходной ситуации, подобно двум мышкам, попавшим в хитроумную мышеловку. Они обсуждали продажу старого, обветшалого дома, который помнил ещё их счастливые времена, наполненные смехом и беззаботным весельем, дома, ставшего свидетелем их любви и семейного тепла. Они рассматривали возможность подработки, любой, даже самой изнурительной и низкооплачиваемой, лишь бы она приносила хоть немного денег, чтобы хоть немного облегчить гнетущее бремя долгов. Даже временный отъезд Эмили к бабушке, в тихую деревушку за сотни километров, обсуждался как возможный, хоть и болезненный вариант, чтобы хоть немного облегчить финансовое бремя.
Боясь самого худшего исхода событий — полного разорения, потери всего, что им дорого, всего, что было нажито с таким трудом, потом и кровью, — они всё же цеплялись за слабую надежду на помощь Романа, как утопающий хватается за соломинку, понимая её хрупкость и ненадёжность, но не имея другого выбора, другого шанса на спасение. Эта мысль, хоть и слабая, уязвимая, но столь необходимая, не давала им окончательно утонуть в пучине отчаяния, не позволяла тьме поглотить их души.
И вот, наконец, в тот долгожданный день, когда казалось, что надежда вот-вот угаснет окончательно и мрак поглотит их полностью, оставив лишь пустоту и разочарование, пришло письмо из далёкого Техаса. Конверт, толстый и плотный, словно наполненный не только словами, но и самой сутью надежды, пахнущий незнакомыми травами, свободой и щедрым техасским солнцем, словно сам по себе вселял оптимизм, разгоняя сгустившиеся тучи сомнений и тревог.
Внутри, на дорогой плотной бумаге кремового оттенка, чётким и твёрдым почерком Роман Агилар заверял, что сделает всё возможное, чтобы помочь Эмили и Мэтью, что их благополучие — его первостепенная задача, его нерушимая цель. Его слова были наполнены искренней заботой, ощутимой даже на огромном расстоянии, и непоколебимой готовностью прийти на помощь, жертвуя своим временем, своим комфортом, всем, что потребуется, чтобы вытащить брата и племянницу из этой ямы отчаяния. Эта долгожданная весть, словно целебный бальзам, разлилась по израненным душам Мэтью и Эмили, залечивая старые раны, нанесённые жизненными невзгодами, и вселяя уверенность в завтрашнем дне, уверенность в том, что они не одиноки в своей борьбе, что есть кто-то, кто готов протянуть им руку помощи.
Мэтью, обессиленный долгой и изнурительной борьбой с невзгодами, измученный безысходностью, чувствуя себя измотанным и опустошённым, прижал свою любимую дочь к груди и заплакал. Это были слёзы облегчения, слёзы глубокой благодарности, слёзы человека, который наконец-то увидел свет в конце тёмного туннеля, долгожданный проблеск надежды, зарождающейся, робкой надежды на лучшую жизнь, на спокойствие и благополучие, на возможность просто жить, не боясь каждого нового дня.
Не теряя ни минуты, сразу после прочтения и многократного перечитывания письма, словно пытаясь убедиться в его реальности, словно боясь, что это всего лишь прекрасный сон, который вот-вот рассеется, оставив их в ещё большей пустоте и отчаянии, они начали собирать вещи для долгого путешествия в Сан-Фелипе, небольшой тихий городок в штате Техас. Это место, откуда, как говорится, рукой подать до «Кипарисовых вод» — так поэтично и многообещающе называлась плантация, принадлежавшая Роману Агилару, место, где, как они надеялись, их ждала новая жизнь, новая надежда, новая возможность начать всё с чистого листа.
Они отправились в путь на стареньком, но ещё крепком автомобиле, который был для них больше, чем просто средством передвижения, — он был символом их прежней жизни, свидетелем их радостей и горестей, верным спутником во всех их приключениях и злоключениях. Они были полны решимости и смутной, но такой необходимой надежды на новую жизнь, которая, как они верили, ждала их вдали от прежних бед и разочарований, от назойливых кредиторов, постоянно напоминавших о долгах, и тягостных воспоминаний, преследовавших их повсюду, словно навязчивые кошмары.
14
Предвкушение встречи с Романом, которого Эмили знала только по старым выцветшим фотографиям в пожелтевшем альбоме, и знакомства с его хозяйством, с огромными полями, простирающимися до самого горизонта, и густыми величественными кипарисовыми рощами, уходящими вершинами в самое небо, наполняло их сердца волнением и надеждой, как весеннее солнце наполняет всё вокруг жизнью и теплом. Однако тревога перед неизвестностью, словно тень, неотступно преследовала их, напоминая о возможных трудностях и испытаниях, которые могли подстерегать их впереди, о том, что жизнь не всегда бывает лёгкой и безоблачной.
Впереди их ждала долгая дорога, полная вопросов без ответов и, возможно, новых испытаний, но теперь они ехали не в одиночестве и отчаянии, а с верой в поддержку близкого человека, с надеждой на то, что Роман станет их опорой, их защитой и поможет обрести покой и процветание в этом новом, неизведанном мире, в краю кипарисных вод, где, как они верили, их ждёт светлое будущее, полное возможностей и счастья. Они ехали навстречу новой жизни, с верой в лучшее и надеждой, что все трудности останутся позади.
Путешествие Кларков в Сан-Фелипе было отнюдь не бысрым. Их старый, потрёпанный в боях фургон, запряжённый тощей кобылой по кличке Белла, полз по бескрайним просторам Техаса. Они проезжали по выжженным солнцем прериям, где осмеливались появляться только колючие кусты и пугливые койоты, и по пыльным грунтовым дорогам, поднимавшим клубы красноватой пыли, которая покрывала лица и одежду. В каждом крошечном, богом забытом городке, где жизнь текла медленно и тягуче, как патока, Мэтью находил повод задержаться. Повод, который он называл «возможностью заработать», — надуманное оправдание, скрывавшее его пристрастие к азартным играм и отвращение к настоящей работе. Конечно, эта «возможность» всегда была связана с картами — единственным ремеслом, которым он владел и в котором, по его собственному признанию, не преуспевал.
Отцу Эмили никогда особо не везло за карточным столом; удача редко обращала на него внимание, предпочитая обходить стороной его рискованные блефы и плохо просчитанные ходы. Но теперь, казалось, фортуна окончательно отвернулась от него, словно наказывая за все прошлые грехи и легкомысленные поступки, за потерянные фермы и растраченное наследство. На этот раз судьба сыграла с ним особенно злую шутку в этом безымянном, ничем не примечательном городке на
