Как поймать монстра. Круг третий. Книга 1 - Арина Цимеринг
Он вообще не чувствовал чужого сознания.
Впервые за долгое время он был в своей голове один.
Впервые за долгое время он не спал.
Кто-то замельтешил перед ним, но Теодор прижал ладони к груди, поверх слоев одежды, прижал так тесно, как только мог, и сквозь гудящую голову попытался сосредоточиться.
Он отказывался отпускать его — Теодор все еще чувствовал его хватку, его руки, внутри, на ребрах, прямо под своими. Теперь они были не теплыми, а ледяными. Сон таял, вместе с ним таяли и воспоминания о сне, важные, нужные, те, что прятались облаком, просачивались сквозь пальцы вместе с песком. Вместе со сном таяли и силы.
Осознание сверкнуло в мозгу острой и четкой мыслью: Он не отдаст ему эти воспоминания.
Он не отдаст ему этот сон.
Голова будто пребывала в двух измерениях сразу — в одном она болела, размазывала мир перед глазами в пятно, была тяжелой и неповоротливой, а в другом… в другом проснувшийся мозг Теодора работал.
Он не отдаст ему этот сон, но этот сон — единственное, что есть у Теодора против Него. Он забудет его так скоро, как утечет ощущение силы, но, возможно… если… Да, нужно попробовать. Пробуй! Двигайся! Времени мало!
— Руку, — невнятно сказал он, чувствуя, как сухой язык неповоротливо двигается во рту. Он ощущал свою слюну и свои зубы. Трясущимися пальцами дотронулся до лица. И свою кожу он тоже мог чувствовать. — Дай мне свою руку.
«Быстрее, — работала его голова, пока тело отказывалось. — Быстрее, черт возьми!»
Чья-то рука схватила его ладонь, и Теодор потянулся к чужому сознанию, к чужому присутствию, сосредоточился на нем; и мир наконец обрел четкость. Теодор поднял голову в поисках облегчения — в поисках человека, который его разбудил, который ему обещал, сознание которого было ему открыто, и не составило бы труда отдать ему то, что Он прятал.
Но перед ним стоял другой человек. Не то лицо, которое он искал.
Лицо было человеческое. Но человеком он не являлся.
Руки парня, отдаленно знакомого по чужому сознанию: черные волосы, бледное как бумага вытянутое лицо, сейчас двоящееся, — поддерживали Теодора за плечи, помогали оставаться в сидячем положении. Холод внутри пытался сожрать его силы, спешил, стремился опередить.
«Где Роген?» — хотел спросить Теодор, но знал, чувствовал, что Роген здесь нет. Они здесь одни. Только он и этот нечеловек. Черт. Черт!
— Послушайте, мне нужно… Мистер Махелона… он пропал, и я не знаю, что дела…
Чужое лицо слегка качалось перед глазами. Головокружение, сухо подумал Теодор. Нехорошо. На это нет времени.
Хватка внутри усилилась.
— Слушай меня, — с трудом прервал его Теодор. — Слушай. Меня. У меня нет времени. Нам нужно успеть. До того как он… заберет…
— Что? Вы…
— Заткнись. — Он выталкивал из себя слова, стараясь звучать внятно. Этот чертов пацан не помогал. — Ты должен все запомнить. Запомни всё!
— Я вас не…
Теодор поднял тяжелую, налитую свинцом руку — и положил парню на лоб.
И в следующее мгновение они рухнули вниз.
* * *
Лес его обманул.
На самобичевание и растерянность Кэл никогда не разменивался и тут же попытался сориентироваться — нужно было идти обратно. Самайн бы не разделил их просто так, и тревожащий умысел подгонял Кэла в спину.
Вокруг не было никаких звуков. Ни шагов, ни ветра. Ни даже собственного дыхания, только гул в ушах — низкий, как утробный бас трубы. Кэл оглянулся. Повернулся на месте. Попытался найти хоть что-то — точку ориентира, свет между деревьями, очертания поляны.
Ничего.
Он двинулся на север. Мелкими шагами, стараясь не терять направление. Высмотрел на одном дереве кривую расщелину, похожую на вмятину от удара; пометил его ножом. Прошел дальше, приглядел еще одну приметную трещину в коре, на уровне глаз, и сделал еще зарубку.
Лес вокруг был однообразным, закольцованным, как если бы кто-то специально вырастил его, издеваясь над пространством: одинаковые деревья, одинаковые корни, одинаковые своды веток. Как повторяющийся кадр дешевого фона.
Кэл шел минут десять. Потом пятнадцать. Потом — двадцать. И, только увидев рваную полосу от ножа на дереве, остановился. Ну конечно же. Трещина в дереве. Вмятина в коре.
Он стоял на том же самом месте.
Кэл не стал терять время — развернулся и пошел в другую сторону. Теперь на юг, по касательной. Пометил дерево на старте, двинулся дальше. Считал шаги. Сорок. Пятьдесят. Сто. Потом — новое дерево. Новый надрез.
Еще сотня шагов.
И снова — первое дерево. То же самое.
Как Кэл и думал, лес превратился в ловушку.
* * *
Пацан упал на землю, вспахивая ладонями свежую грязь. Теодор испытал короткую вспышку раздражения — почему, ну почему это должно было оказаться существо, а не Роген? Роген бы сразу поняла, что надо делать. С Роген они бы не тратили время. С Роген связь не была бы такой слабой и неустойчивой.
Если бы это была Роген…
Теодор задрал голову.
С темного ночного неба — ни одной звезды, полотно черных туч — медленно опускались крупные хлопья снега. Когда они касались лица, то не растворялись, не приносили ни холода, ни влаги. Снег проходил сквозь него, как будто Теодора здесь не было.
На этот раз его и правда здесь не было.
Здесь была только пустая, голая равнина, спрятанная между возвышающимися серыми холмами. Чернея на фоне неба, венчала холмы остроконечная корона — лес. Он шевелился, раскачивался и бушевал, будто был в ярости, но не мог добраться до Теодора.
«Да подавись ты!»
Теодор обернулся, проверяя своего спутника. Тот все еще сидел на земле, вцепившись в нее так, будто она шаталась под ним, и ошалело моргал в пространство.
— Вставай, — бросил Теодор, — ну же!
Парень медленно, чуть пошатываясь, приподнялся на колени. Теодор раздраженно цыкнул — впервые оказываясь вне привычной реальности, они всегда растеряны и дезориентированы, но, во имя всех святых, на это правда не было времени!
— Где, — сглотнул парень, оглядываясь, — где мы?
Издалека донесся знакомый глубокий звук — рог, и Теодор сразу его узнал. Сейчас, когда он не спал, все ощущалось намного реальнее, но это ненадолго: чем больше времени проходит, тем менее отчетливым становится воспоминание. Нужно вложить его в чужую голову до того, как оно развеется.
— В твоей голове, — коротко обронил он и наклонился, вздергивая парня на ноги. Он был ниже, меньше, а рассредоточенный взгляд метался между лицом Теодора и холмами вокруг.
— Что?..
Снег
