Ужас в ночи - Эдвард Фредерик Бенсон
Когда я вернулся, мои друзья были уже дома, и мы весело провели два часа до ужина в оживленной бессвязной беседе, как и положено после долгой разлуки. Нет на свете такой темы, которая не вызвала бы живого интереса у Хью Грейнджера или его жены: мы увлеченно обсуждали гольф и политику, нужды России и кулинарию, призраков, возможность покорения Эвереста и подоходный налог. Перескакивая с одного на другое, мы раз за разом возвращались к вопросу о сверхъестественном.
– Маргарет сходит с ума, – посетовал Хью. – Обзавелась спиритической планшеткой. Говорят, если человек пользуется планшеткой на протяжении полугода, даже самые осторожные врачи с полным основанием признают его сумасшедшим. Так что через пять месяцев мою жену упекут в Бедлам.
– И как планшетка – работает? – поинтересовался я.
– Да, и сообщает весьма любопытные вещи, которые не приходили мне в голову, – сказала Маргарет. – Устроим вечером сеанс.
– Ах, только не сегодня! – взмолился Хью. – Давайте хоть один вечер отдохнем.
– Нет смысла задавать планшетке вопрос, – продолжала Маргарет, не обращая внимания на его протест, – ведь ты сразу предполагаешь ответ. Например, если я спрошу, будет ли завтра хорошая погода, именно я неосознанно напишу «Да».
– А назавтра пойдет дождь, – вставил Хью.
– Необязательно. Не перебивай!.. Интереснее всего дать карандашу волю. Очень часто он просто рисует петли и линии (хотя, быть может, и они что‐то значат), но иногда напишет одно-два слова, смысл которых мне совершенно непонятен, а значит, это точно написала не я. Вчера, например, планшетка снова и снова писала «садовник». Что бы это могло значить? Местный садовник – методист с козлиной бородкой. Может быть, это о нем?.. Ох, пора переодеваться! Пожалуйста, не опаздывайте, кухарка очень трепетно относится к супу.
Слова о садовнике породили в уме цепочку ассоциаций, и я спросил:
– Между прочим, что за дом в поле у моста через ручей? Там живет садовник?
– Раньше жил, но обладатель козлиной бородки предпочел другой дом, – ответил Хью. – Сейчас там никого нет. Будь я владельцем имения, поселил бы там Козлиную Бородку и высчитывал бы аренду из жалованья. Некоторые не умеют экономить. А почему ты спрашиваешь?
– Да так, из праздного любопытства, – ответил я, поймав пытливый взгляд Маргарет.
– Не верю! – заявила она.
– Честное слово. Просто стало любопытно, живет ли там кто‐нибудь. По дороге в клуб я проходил мимо и был уверен, что нет, а на обратном пути явственно почувствовал, что там кто‐то живет. Даже постучал в дверь и обошел дом кругом.
Хью уже поднялся к себе, а Маргарет задержалась на лестнице.
– И там никого не было? Странно. У меня такое же ощущение, – призналась она.
– Вот и объяснение тому, что пишет планшетка: ты просто думала о доме садовника, – заявил я.
– Гениально! – воскликнула Маргарет. – А теперь скорее переодеваться.
Ночью, перед тем как лечь, я подошел к окну, привлеченный полоской лунного света между занавесками. Моя комната была обращена окнами на сад и поля, где я гулял днем. Ярко светила полная луна, и у ручья отчетливо белели стены садовничьего домика. Мне вновь почудилось, что в одном из окон теплится свет – на самом деле отражение луны в стекле. Я подивился тому, что второй раз за день вижу такую иллюзию, как вдруг произошло нечто еще более странное: свет в окне погас…
Ясная ночь сменилась хмурым утром: я проснулся под вой ветра и стук капель по стеклу. Ливень, шедший стеной с юго-востока, полностью исключал любые планы насчет гольфа, хотя к полудню сменился хмурым моросящим дождем, а ветер поутих. Сидеть взаперти мне наскучило, а так как друзья наотрез отказались выходить, я отправился на прогулку в одиночестве. Чтобы не бродить бесцельно, я решил зайти в клуб и нанять нам с Хью двоих кедди[63] на завтра, а затем почитать газеты в курительной.
Идти пришлось дорогой – кратчайшая тропа к клубу размокла под дождем. Чтение газет так увлекло меня, что я очнулся, лишь когда на страницу упал закатный луч. Дождь перестал, стремительно надвигалась темнота, и я не стал возвращаться дорогой, а двинулся обратно коротким путем через поля.
Как и накануне, я переходил ручей уже в сумерках. О доме садовника к тому времени я напрочь позабыл, однако теперь внезапно вспомнил, как погас ночью свет в окне, и вновь почувствовал твердую уверенность в том, что здесь кто‐то живет. Подняв глаза, я увидел у двери человека. Лица в сумерках было не различить – я лишь заметил, что это высокий и крепкий мужчина. Он отворил дверь, за которой тускло светилась лампа, и вошел в дом.
Значит, я не ошибся: здесь и впрямь живут. Почему же тогда вчера мне сообщили, что нет? И кто сейчас так уверенно закрыл за собой дверь?
С некоторым трепетом я постучал в дверь, собираясь задать какой‐нибудь банальный вопрос. Никто не ответил, и я постучал громче, думая, что хозяин не слышит, а потом дернул ручку. Дверь была заперта. Не без труда совладав с нарастающим страхом, я обошел дом, заглядывая в не закрытые ставнями окна. Внутри стояла темнота, хотя еще две минуты назад из приоткрытой двери лился свет.
После ужина Маргарет, несмотря на протесты Хью, достала планшетку, так упорно писавшую о садовнике. В моем уме начало зарождаться некоторое фантастическое подозрение, и потому я не обмолвился о странном происшествии ни словом, чтобы не внушить ей никаких мыслей на этот счет. Долгое время карандаш бесцельно скользил по бумаге, рисуя петли, кривые и пики, напоминающие график температуры. Маргарет заскучала, начала зевать, уронила голову на грудь и, казалось, уснула.
Оторвавшись от книги, Хью шепнул мне:
– В прошлый раз она тоже вот так заснула.
Маргарет сидела с закрытыми глазами и дышала тихо и размеренно, как во сне, когда ее рука принялась с удивительной твердостью выводить буквы на большом листе бумаги. Потом карандаш резко остановился, и Маргарет проснулась.
– Здравствуйте… – Она взглянула на бумагу. – Ах, значит, вы решили надо мной подшутить!
Мы заверили ее, что это не так. Она прочла:
– «Садовник, садовник. Я садовник. Я хочу войти. Я не нахожу ее здесь».
– О боже, опять садовник! – воскликнул Хью.
Маргарет пристально взглянула мне в глаза, и я догадался, о чем она спросит.
– Ты проходил мимо пустого дома?
– Да, а что?
– По-прежнему никого? – негромко спросила она. – Или… что‐то есть?
Я не хотел говорить, что видел (или вообразил). На случай новых интересных наблюдений лучше было не обмениваться впечатлениями, чтобы они не подкрепляли друг друга.
– Я снова постучал, и мне не ответили.
Вскоре Маргарет объявила, что пора спать, и поднялась к себе, а мы с Хью вышли разведать погоду. В
