Картонные стены - Елизарова Полина

– … что всякое в жизни бывает, но…

– Невестка же звонила вам в воскресенье и просила забрать внука, так? – опомнилась Самоварова.

Аглая Денисовна неохотно кивнула.

– Почему вы этого не сделали?

Она вытащила свою руку из рук Варвары Сергеевны:

– Потому что у меня, представьте себе, есть своя жизнь.

– Понимаю.

Иного ответа Самоварова и не ожидала.

Свекровь и невестка – два непримиримых врага.

И даже разделенные расстоянием, разодетые в хорошие манеры, они всегда будут лежать в противоположных окопах с взведенными на всякий случай курками.

– По телефону Алина сказала, что у нее проблемы по женской части. Если она залетела, и не от Андрея, да еще прошляпила срок, могла бы постараться достойно выкрутиться. Обратилась бы ко мне… Хоть и мерзко, но ради сохранения спокойствия в семье я бы помогла, – подытожила Аглая Денисовна и, пройдя к столу, взяла с него свою чашку с нетронутым кофе.

Будто не понимая, что этот предмет делает в ее руках, она внимательно посмотрела на содержимое и брезгливо поставила чашку обратно на стол.

– Кстати, насчет вашей фразы, что в супружестве «надо наступить себе на горло». – Подумав, Варвара Сергеевна решила все же поднять эту тему. – Алинина мать жива. Стремясь оградить и вас, и в первую очередь Андрея от этой проблемной женщины, Алина придумала легенду, что мать умерла. Замечу, мать не убийца и не воровка, а обыкновенная бытовая пьяница. За генетику не переживайте, ваш сын пробил и бабушек с дедушками. Все были вполне приличными людьми.

Переваривая шокирующую новость, Аглая Денисовна старалась не выдавать эмоций. Но по тому, как напряглась, ссутулясь, ее обычно идеально ровная спина, Варвара Сергеевна почувствовала, каких ей это стоило усилий.

– Вы случайно не в курсе, где у них может быть чай? – с холодной вежливостью, словно только что сказанное Самоваровой ничего для нее не означало, спросила Аглая.

– К сожалению, нет.

– Придется поискать. – Мать Андрея прошла в зону кухни.

Лежавший в кармане Варвары Сергеевны мобильный содрогнулся и завибрировал в беззвучном режиме.

«Анюта? Никитин?»

Покосившись на спину Аглаи, она достала из кармана телефон.

На мониторе высветился Жанкин номер.

«Варвара Сергеевна, выходите! К вам соседка пришла».

Алинина свекровь шарила по кухонным ящикам – кажется, она искала вовсе не чай.

Самоварова схватилась за ручку террасной двери:

– Я не прощаюсь.

Реакции не последовало.

Жанка стояла у лестницы на террасу и украдкой, быстро затягиваясь, курила.

– Ты что в дом-то не заходишь? – улыбнулась Варвара Сергеевна. – Там без тебя полный треш. Нормальный кофе сварить некому, где чай лежит, никто не знает.

– Ну вот еще… – зашипела распоряжайка. – Мне ее позавчера хватило! Она меня на дух не переносит, потому что я не хочу играть в ее спектаклях.

– Не надо так. Научись быть мягче и терпимее. Поверь, она тоже сильно переживает.

– Если и переживает, то только за своего сыночка… Как там, есть новости?

– Сославшись на проблемы по гинекологии, Алина просила Аглаю Денисовну забрать Тошку в прошедшее воскресенье. Сверковь уверена, что она отправилась на аборт, возможно, от другого мужчины.

– Какой-то каменный век в ее холеной башке! По-моему, от любого мужчины сейчас это делается в один день.

– Ну… Бывают случаи с осложнениями.

– Это исключено. Со мной бы она поделилась в первую очередь! – заверещала возмущенная Жанка.

– Я тоже так думаю. – Самоварова примиряюще погладила ее по плечу. – Не заводись, успокойся. Ты говоришь, меня соседка ждет?

По ту сторону забора стояла Кларисса.

Проводив Самоварову до калитки, Жанка растерянно остановилась, не понимая, что ей самой делать дальше.

– Я наберу тебе попозже. Ты будешь у себя?

– Не знаю, – надулась Жанка. – Меня Михалыч уже три раза прогуляться зазывал.

– Вот и пойди, прогуляйся.

– Попозже. Мне надо машину стиральную разобрать. Батрачишь тут, батрачишь, а тебя даже за человека не считают.

– Кого ты имеешь в виду? – строго спросила Самоварова.

– Свекруху Алинкину, а то вы сами не поняли!

– Опять двадцать пять. Ты сама внушаешь себе, что она только и думает, как сделать тебе гадость. И реагируешь так не только на нее. На любого, существующего на иной волне, ты начинаешь злиться, делаешь какие-то проекции… Это делает тебя слабой и дает возможность другим ловко сливать в твои энергетические пробоины свой негатив. Учись принимать людей такими, какие они есть. Тогда и злиться перестанешь. Ну, беги, разбирай машинку. Поверь, все, что ты здесь делаешь, очень важно. Ты, может быть, впервые по-настоящему помогаешь любимой подруге.

– Вы мне позвоните? У вас ведь уже есть какая-то версия, так? Варвара Сергеевна, я по вашим глазам вижу, что есть! – теребила ее Жанка.

– Беги, я позвоню. Неудобно заставлять человека так долго ждать.

Самоварова, проводив глазами нехотя удалявшуюся Жанну, открыла калитку и вышла к Клариссе.

Соседка, как успела заметить Варвара Сергеевна, все это время не только жадно прислушивалась к их с Жанкой разговору, но и шарила любопытными глазками по участку.

– А че так мрачновато у вас? Вы бы хоть цветочков посадили в вазоны! Стоит-то копейки, зато нарядно бы сразу стало. Да и фонтанчик бы небольшой при входе… По фэншую – самое то! Вода, она как бы смывает всю гадость с входящих. Да и мимо разные шастают, глазеют. Забор бы вам еще поменять, а то какой-то частокол торчит при таком-то путевом доме.

– Руки не дошли, – оправдалась за Алину Самоварова. Пилюли Аглаи подействовали, и она чувствовала себя вполне сносно. – Что-нибудь случилось? – перешла она к делу.

«А то ведь до ночи не отвяжешься!»

Кларисса тотчас погрустнела.

– Высоцкий-то, я вспомнила, с вашей ворковал в прошедшую, вроде, пятницу… – уже без прежнего энтузиазма в голосе сказала она.

– Высоцкий? – Самоварова сунула руки в карманы брюк, чтобы унять внезапную дрожь. – А кто это?

– Ну, онколог этот. Сосед мой, слева. Ты спрашивала сегодня. Что-то там найти мужик твой не мог.

– Точно, не мог!

Самоварова готова была расцеловать Клариссу. Теперь ей не придется морочить голову охране и обманным путем выяснять фамилию.

Рука коснулась мобильного – придется срочно напрячь Никитина…

– Ой, спасибо большое! Теперь я знаю, где искать нашу дрель. Валерий Павлович-то как обрадуется!

– Не вам, а тебе. Мы давно на «ты». Почти подружки, ровесницы, а ты мне снова «выкаешь».

Самоварова даже спорить не стала.

– А он у тебя всегда такой хмурый? – сверкнула своими маленькими глазками Кларисса.

– Э… – насупилась Самоварова, но тут же одернула себя: здесь только дай слабину, она еще на полчаса зацепит тему о мужиках-козлах.

– И когда же ты их углядела? – схватилась Варвара Сергеевна за нужную нить разговора.

– Кого?

– Алину с этим Высоцким.

– Говорю же, вроде в пятницу у него на участке они стояли. А я с Мусечкой гуляла. На рынок сгоняла, устала, дай, думаю, пройдусь, разомну ноги. Нет, Алинка-то у тебя, конечно, хорошая… Только слушай, – Кларисса, обдав Самоварову ароматом слишком сладких, слишком легкомысленных для ее возраста духов, придвинулась к ней вплотную и заговорщицки зашептала: – Вряд ли она ему дрель-то приносила… Сегодня, когда таджики от него за ключами приходили, меня будто прострелило, как вспомнила об этом! Забывчивая я стала. Ну ептыть – вся во внуках. И деменция дает о себе знать – возраст-то у нас с тобой, шутка ли. Ты таблетки для башки пьешь?

Варвара Сергеевна едва сдержалась, чтобы не расхохотаться: во-первых, с Клариссиной энергичностью до деменции ей было ох как далеко, во-вторых, Самоварова была моложе как минимум лет на десять.

– И что же тебя насторожило?

Кларисса задумалась и сложила губы уточкой.

– Алинина поза.

– Поза?! – искренне изумилась Варвара Сергеевна.