Эти странные Рэдли - Мэтт Хейг
– И мы знаем, как ловко он умеет заговаривать кровь, миссис Рэдли.
– Что? – у Хелен кружится голова.
Элисон подходит к ней и понижает голос:
– Я знаю, что вы стараетесь быть приличным человеком, миссис Рэдли. Я знаю, что вы уже очень долгое время не выходите за рамки допустимого. И я понимаю, что вы переживаете за свою семью. Но ваша дочь убила человека.
Страх Хелен сменяется яростью. На мгновение она забывает, кто такая и с кем разговаривает:
– Она не виновата. Не виновата. Тот парень схватил ее. Она на нее напал, и она не осознавала, что делает.
– Мне очень жаль, Хелен, но я думаю, вы прекрасно знаете, что обычно делают с вампирами.
Хелен вновь представляет, как сердце ее дочери пронзает арбалетная стрела.
Элисон продолжает:
– Однако с восьмидесятых и девяностых все немножко изменилось. Наш подход стал более разумным. И вы можете спасти жизнь вашей дочери, если пожелаете. Я возглавляю Группу по борьбе с безымянным хищником. Это означает, что в мои обязанности входит поиск решений в сообществе путем переговоров.
Сообщества. Хелен видит, что в глазах Элисон она ничем не отличается от остальных кровососов Англии.
– Вы предлагаете мне сделку?
– Я не преуменьшаю то зло, которое ваша дочь сотворила с мальчиком, но, если говорить совсем уж честно, миссис Рэдли, моя работа опирается на разные статистические данные. Вампиры, убившие один раз за всю жизнь, гораздо безопаснее тех, кто убивает дважды в неделю. Я понимаю, что вампиру подобная логика может показаться грубой и неромантичной, но в этическом плане ситуация довольно сложна, поэтому ее проще перевести в цифры. И есть способ превратить это одно убийство, совершенное вашей дочерью, в ноль. То есть в глазах полиции.
Хелен догадывается, что ей вроде как бросают спасательный круг, но неясно, чего все-таки хочет Элисон Гленни:
– Меня заботит только судьба Клары. Только моя семья. Для ее защиты я сделаю что угодно.
Элисон какое-то время молча на нее смотрит, как будто что-то высчитывая в уме:
– В общем, если говорить сухим языком цифр, есть один вампир, которого очень хочется убрать с улиц Манчестера. С любых улиц, откровенно говоря. Он настоящий монстр. Серийный убийца, и число его жертв исчисляется сотнями, если не тысячами.
До Хелен начинает доходить, к чему она клонит.
– Что я должна сделать?
– Если вы хотите, чтобы Стюарт Харпер всегда считался пропавшим без вести, то у вас только один вариант.
– Какой именно?
– Вы должны убить Уилла Рэдли.
Хелен закрывает глаза и оставшуюся часть условий сделки выслушивает в красно-черной тьме.
– Если ваша дочь продолжит вести трезвый образ жизни, ей ничего не грозит. Но нам нужно неопровержимое физическое подтверждение того, что Уилл Рэдли мертв.
Хелен пытается соображать:
– Почему я? В смысле – кто-то другой не может этого сделать? Пусть Питер мне поможет.
Элисон качает головой:
– Нет. Его вообще нельзя привлекать. Никому ни о чем не рассказывайте. Я снова вынуждена обратиться к цифрам: один – это безопаснее, чем двое. Скажете мужу – будут серьезные последствия. Братоубийства мы допустить не можем.
– Вы не понимаете. Дело в том…
Элисон кивает:
– О, еще кое-что. Нам известно о ваших отношениях с Уиллом Рэдли.
– Как?
Элисон опять кивает:
– Мы знаем, что у вас с ним кое-что было. И ваш муж тоже узнает, если вы откажетесь принять предложение.
Хелен сгорает от стыда.
– Нет.
– Такие условия, миссис Рэдли. Также за вами постоянно будут следить. Любая попытка нарушить условия или найти другой выход из этого положения изначально обречена на провал, уверяю вас.
– И когда? В смысле, когда я должна…
Хелен слышит короткий вздох, потом ответ:
– У вас есть время до полуночи.
До полуночи.
– Сегодня?
Когда Хелен открывает глаза, заместитель старшего комиссара Элисон Гленни уходит, то ныряя в тень, то выныривая из нее, вверх по Садовой аллее. Хелен видит, как та садится в машину, где на пассажирском сиденье ее ждет какой-то толстяк.
В воздухе веет необъяснимой угрозой. Хелен смотрит на трейлер, в котором много лет назад изменилась ее жизнь. Она как будто стоит у могилы – вот только непонятно, по кому или по чему она скорбит.
Сдержанность у нас в крови
Когда Ева по дороге домой рассказывает, что согласилась пойти с Роуэном на свидание, Клара не знает, что ответить. Это странное молчание явно озадачивает ее подругу, потому что Клара с самого начала их общения всегда старалась замолвить словечко за своего брата.
– Ну ты чего, Рэдлс, я думала, ты ждешь, что я дам ему шанс, – говорит Ева, пристально на нее глядя.
Шанс. Шанс на что?
– Ну да, – отвечает Клара, рассматривая проносящиеся за окном зеленые поля. – Жду. Просто…
– Просто – что?
Клара принюхивается к сладкому аромату ее крови. Если она может устоять, то, наверное, и Роуэн сможет.
– Да ничего. Забудь.
– Ладно, – соглашается Ева, уже успевшая привыкнуть к странному поведению Клары. – Забыла.
Позже, по пути домой от автобусной остановки, Клара говорит Роуэну, что он делает ошибку.
– Все будет в порядке. Я попрошу у Уилла еще крови перед свиданием. С собой возьму. Положу в рюкзак. Если меня накроет, просто глотну из бутылки. Все будет хорошо, поверь.
Мир фантазий.
И ВОСХОДИТ СОЛНЦЕ.
Безликие болванки в диско-париках.
«Обжора». Разложенное в витрине мясо.
У Клары урчит в животе.
– Я так понимаю, ты прикончил всю бутылку? – спрашивает она брата.
– Она была неполная. Ты вообще к чему?
– К тому, что Уилл уезжает сегодня. Уезжает. Типа навсегда. И бутылки с кровью увозит. Получается, мы останемся со своими потребностями, но без крови. Что нам делать?
– Контролировать себя. Как и раньше.
– Все не так, как раньше. Мы уже попробовали. Назад дороги нет. Нельзя же отменить освоение огня, например.
Роуэн обдумывает услышанное; они как раз идут мимо клиники отца.
– Можно ограничиваться вампирской кровью. Ее же наверняка можно где-то достать. И с этической стороны это лучше, чем есть свинину, как мне кажется. Никого убивать не надо.
– Но этого же мало. Представь, если мы захотим кого-то конкретного… В смысле, вот ты сегодня встречаешься с Евой, и если…
Клара начинает раздражать Роуэна:
– Я умею держать себя в руках. Бога ради, просто представь. Посмотри по сторонам. Все что-то в себе подавляют. Ты что, думаешь, будто эти «нормальные» люди круглосуточно делают все, что приспичит? Нет же, ясное дело. У всех то же самое.
