Не бойся меня - Дарина Александровна Стрельченко
«Я же удалила группу и страницу. Я закрыла все остальные страницы. Ему меня не достать».
Саша глубоко вдохнула и очень медленно выдохнула, представляя, что выпускает страх.
У него там спрятан дом,
Старый дом с окном на север,
Ты там будешь, ты поверь мне,
В этом домике с прудом.
Посреди Долины смерти
Для тебя открыты двери,
Для тебя открыты окна.
Там сирень под ливнем мокнет,
Видно сад, и дождь, и свет,
И в любую сотню лет
Для тебя открыты двери
В тихий дом в Долине смерти,
Только ты не торопись,
Продолжая эту жизнь,
ты держись,
держись,
держись!
За всеми мыслями Саша только в конце первого куплета сообразила: Вадим же просил записать! Она включила диктофон, стараясь как можно меньше прикасаться к экрану. Положила телефон на стол. Вспомнила, как летом перед одиннадцатым классом они гуляли с Вадимом – уже темнело, накрапывал легкий дождь – и напевали эту песню вдвоем, едва слышно. Саша просто начала тихонько, не думая даже, что в шуме ветра Вадим услышит. Но он услышал и принялся что-то бормотать; что-то, в чем она опознала:
В звездном ветре перемен,
В страхе, в холоде, во тьме
Для тебя открыты двери
В тихий дом в Долине смерти.
Только ты не торопись,
Побеждая эту жизнь,
ты держись,
держись,
держись!
Поначалу они еще прятали глаза – но «держись» пели, уже глядя прямо друг на друга. Саша заслушалась; Саша засмотрелась и чуть не поскользнулась. Вадим подхватил ее за руку и почти сразу же отпустил, но Саша хранила это прикосновение, сложила его в шкатулку воспоминаний, куда потом добавилось кое-что Данино, кое-что Ванькино – но за три года так и не появилось ничего от Коли.
Что касается Вадима… Встречаться они так и не начали, но все равно было что-то. Все равно что-то глубоко внутри было.
Я прорасту через все этажи.
Вёсны наступят, наступят бесспорно!
Слышишь – трубят серебристые горны,
Слышишь, у птицы хранится под горлом
Вёснам грядущим и вера, и верность?
Веря и зная, любя и надеясь,
Я захожу на судьбы виражи.
Я прорасту через все этажи!
Арина кивнула: эту песню «Моей нервной» она знала и обожала – за мощный текст и невероятно позитивный мотив.
Птиц птицелов отпускает в финале,
Мир раскрывается светом и трелью,
Силой добра в эпилоге и в зале,
Зеленью, талью, могучим апрелем,
Клевером, мятой, травой у межи.
Я прорасту через все этажи!
К концу «Дороге птицелова» подпевал – орал, пританцовывая, насколько позволяло пространство, – весь зал. И Саша ощущала волшебное освобождение. Словно не было ничего. Потому что жизнь сильнее, чем что угодно: жизнь, и правда, и свет.
Сопротивляться бессмысленно, милый,
Я прорасту с неизбежною силой,
И, заставляя подняться и жить,
Я прорасту через все этажи!
* * *
Взбудораженная концертом, Саша не могла уснуть – хоть и падала с ног от усталости. Приняв душ и переодевшись, она выпила холодного чаю и рухнула на кровать. И провалялась, рассматривая потолок, до глубокой ночи – улыбаясь, вспоминая то песни, то Вадима, то «Эклектику».
Уснуть все никак не получалось; и, когда возбуждение наконец начало отпускать, Саша почувствовала легкие уколы возвращающегося страха. Чтобы не дать ему шанса, она встала, включила настольную лампу, вскипятила в коридоре чайник – чтоб не будить соседок, – налила сладкий кофе с молоком и устроилась в комнате за столом с мини-рецензией на «Ареопагитику» для семинара по зарубежной литературе.
Время подходило к восьми утра, и Саша все чаще ловила себя на том, что страх спускается с потолка, как мелкий паук на слабенькой паутинке; касается ее хлипкими лапками, мохнатыми, едва ощутимыми, такими, которые невозможно стряхнуть. Хотя она все равно пыталась; искрутилась на стуле так, что Ануш подняла голову от подушки, пробормотала что-то и повернулась на другой бок. Саша постаралась усмирить тревогу, включив в наушниках треки со вчерашнего концерта. Вспомнила, как Арина, подпевая, в порыве чуть не смахнула со стола чайничек с чернично-имбирным чаем. Слабо усмехнулась и погрузилась в «Ареопагитику», велев себе не отвлекаться на интернет и отключившись от вайфая. Но взгляд сам собой то и дело соскальзывал на время в углу экрана. И когда часы показали 08:01, Саша не выдержала и вернулась в хлипенькую общажную сеть.
Мессенджеры молчали. В левой почте было пусто. В учебной и рекламной – тоже. Зато ее основная почта – часто и бережно использовавшаяся – моргала одним новым письмом. Внутрь словно упал кубик льда, и дернулся глаз. Чувствуя, что падает глубоко и далеко, что стены комнаты сменяются бесконечным полетом ниже, ниже и ниже, Саша открыла почту. И прочла в превью:
Зовем на собеседование в «Эклектику»!
Это еще что за новости? Падение замедлилось. Саша принялась читать.
Саша, здравствуйте!
Это Татьяна, руководитель программы «Эклектика.Talents». Просим прощения, что ждать ответа пришлось так долго – на конкурс поступило очень много работ, и ваша оказалась одной из лучших. Приглашаем на второй этап! Собеседование на стажировку в творческий отдел «Эклектика.Young» пройдет в нашем офисе, карту прикрепляю к письму. Ждем вас 6 марта в 19:00, собеседование займет примерно полтора часа. Будьте готовы к тому, что мы попросим вас выполнить творческое задание. После собеседования будет небольшая экскурсия по офису и пицца. До встречи! Если будут вопросы, обязательно задавайте – ответом на это письмо или в канал стажировок @eklektika_talents.
Татьяна,
руководитель программы «Эклектика.Talents».
Уже понимая, что случилось что-то очень нехорошее, Саша подняла глаза на адрес. talents@eklektika.ru. Отыскала предыдущее письмо. Вгляделась в адрес. talents@ekleсtika.ru. Вроде все так же? Но что тогда?..
У Саши опустились руки, когда она сообразила: дело в «c». В первом письме в домене была «c» – там, где во втором письме стояла «k». Саша машинально проглядела свой ответ на первое письмо. И в ужасе зажала рот. Она отослала паспортные данные
