Кино под небом - Джо Р. Лансдейл
Люди, находившиеся внутри Эда, тоже вышли наружу. С нашей точки обзора они казались очень маленькими, размером с термитов. Но мы знали, что это люди. Они выбрались из зияющей пасти рыбы и исчезли в иле. Вероятно, тот был очень глубоким. Возможно, уходил вниз на многие мили.
Если кто-то еще остался внутри рыбы, какое-то время он еще мог держаться вместе с ней на поверхности, так как Эд из-за своих размеров тонул медленнее. И тем не менее тонул. Мы видели, как наш большой приятель идет ко дну.
Прощай, Бджо, если ты все еще там. Прощай, засранец, любящий есть людей и дергать себя за член.
Горизонт превратился в угольно-серую полосу, и она расширялась. Скоро весь мир под нами погрузится во тьму.
Облака висели так низко, что их можно было почти потрогать. Клубящиеся и белые, как туника Иисуса.
– Как бы мы ни устали, нам нужно идти, пока еще светло, – сказал я. – Если солнце продержится еще немного, думаю, мы доберемся до облаков.
– А если и доберемся, – произнесла Реба, – кто сказал, что это хоть что-нибудь изменит? Внутри этих облаков может быть так же темно, как и снаружи. Если солнце исчезнет, какая на хрен разница, где мы будем находиться?
– Думаю, эта опора куда-то ведет, – сказал я. – Помнишь Попалонга, он забрался наверх, сквозь дыру над автокинотеатром. Почти так же высоко, как и мы. Он видел там всякие штуки. Немного рассказывал нам о них. У этого мира есть свой чердак.
– Но нет никакой гарантии, что эта опора ведет туда же, – сказала Реба. – В этом мире, если ты не заметил, логика отсутствует.
– Неважно, – произнесла Грейс, – мы приняли это решение, и пути назад нет. Либо прыгаем на член, либо работаем пальчиками.
– Чего-чего? – спросила Реба.
– Это старая поговорка, которую я только что придумала, означает, что мы приняли решение. Мы не знаем, что это на самом деле – большой космический трах, или мы просто занимаемся онанизмом. Не узнаем, пока не поднимемся туда.
– Другого пути действительно нет, – сказал Стив. – Ну, кроме как вниз. А если спустимся вниз, то не думаю, что найдем что-то. Кроме ила, дохлой рыбы и тому подобного.
– Ты прав, – сказала Реба. – Конечно же, прав. Я просто устала.
Мы снова начали подниматься.
Было кое-что, о чем я не сказал остальным. Облака. Я опасался насчет нехватки в них кислорода. Но мои опасения не подтвердились. На самом деле небо, облака, и все остальное находились гораздо ниже, чем в прежнем мире. Но там было немного прохладно. Когда мы поднимались сквозь облака, они казались мокрыми и липкими, как сахарная вата.
А потом мы прорвались сквозь толщу облаков, настолько плотных, что их можно было отталкивать от себя рукой. Когда мы поднялись над ними, цепляясь за тянущиеся вдоль опоры провода, мы увидели его.
Отверстие на вершине мира, сквозь которое, подобно ножу в ране, проходила опора.
3
Чем ближе мы подходили в верхней части опоры, тем сильнее она сужалась. И в итоге нам пришлось идти по одному. Первой в отверстие прошла Грейс, за ней Стив, потом Реба и я. Солнце, растворяющееся в иле у нас за спиной, светило все слабее.
Мы перелезли через край отверстия в небе и оказались в комнате.
Пыльная.
И очень большая, надо сказать. И все же это была комната.
Хоть и тускло, но освещенная. Чем именно, непонятно.
Там были самые разные вещи. Я помнил, как Попалонг Кэссиди описывал некоторые из них. Всевозможные декоративные задники, кинопленка в коробках и разбросанная в беспорядке, груды телевизоров всех размеров.
Посмотрев вверх, я не обнаружил потолка как такового. Одну лишь темноту. Более того, я не увидел ни одной стены. Только пол и кучи мусора, насколько хватало глаз.
– Кажется, здесь есть какая-то тропинка, – сказала Грейс.
Действительно. Брешь между задниками и коробками с кинопленкой образовывала небольшой коридор. Мы двинулись по нему, поднимая вверх облака пыли. Вскоре все начали кашлять, но со временем пыль перестала нас беспокоить, и дальше мы пошли более бодрым шагом.
– Помнится, Попалонг Кэссиди говорил, что он может входить в эти задники, – сказал я.
– Да, я тоже это помню, – сказала Грейс.
– Если найдем тот, который с нашим домом, – сказал Стив, – считай, мы спасены.
И будто исполнив его желание, мы нашли именно этот задник. Огромный холст висел на цепях, прикрепленных к… Кто знает, к чему? Задник был такой длинный, что его концы валялись на полу, свернувшись в рулоны. На нем был изображен фасад бильярдной, и улица перед ней. Именно там мы с друзьями приняли решение посетить автокинотеатр «Орбита». Именно там Уиллард надрал кое-кому задницу, защищая Рэнди. И эти двое, которых позже сварило воедино ударом молнии, превратились в злобное существо – Попкорнового Короля.
– Если мы сможем пройти через этот задник, – сказал я, – то окажемся в моем родном городе. Оттуда каждый сможет найти дорогу домой.
Я повернулся за ответом к остальным и увидел напротив еще один задник. Закусочная «Дейри Куин» из моего родного города. По щеке у меня скатилась слеза.
– Мы можем еще поискать, – сказала Грейс, – но если удастся пройти через этот, если получится вернуться в Восточный Техас, то я не против.
– Я – за, – произнес Стив.
– Я тоже, – сказала Реба.
Медленно подойдя к заднику, я протянул руку и уперся в холст.
Снова надавил.
Еще сильнее.
Ничего.
Ударил по холсту ладонью. Потом кулаками. Изо всех сил. Тот слегка завибрировал, но не поддался. Я упал на колени и прижался к холсту лбом.
– Лживый сукин сын, – сказал я. – Попалонг никуда не уходил. Он сказал, что может проходить сквозь задники. Так и сказал.
Реба наклонилась и приобняла меня.
– Перестань, Джек. Все нормально.
– Нет. Не нормально. Я больше так не могу.
– Вставай, мать твою, – скомандовала Грейс.
Я повернулся и уставился на нее. Она стояла передо мной топлес, во всей своей красе. Я готов был уже выйти из себя, но, при виде этой женщины, ее полного уверенности лица, только и смог, что заставить себя встать.
– Простите. Минутка слабости, – пробормотал я.
– Ладно, – сказала Грейс, – но эта минутка уже прошла. Кто знает, может, Попалонг и в самом деле проходил сквозь эти штуки. В своем воображении. И то, что сработало однажды, во второй раз может не сработать. Мы еще не проиграли. И
