Дар (Посвящение. Ритуал) - Диана Волкова

Этим простым, по сути, утверждением Ивонн поставила жирную точку в вопросе своей социализации на ближайшие пять лет. Сколько её ни уговаривали – плакали, просили, пытались подкупить новыми игрушками, даже ругали, – девочка оказалась непреклонна.

– Она просто хочет оставаться дома с бабушкой и получать надомное дошкольное образование, – резюмировала бабуля.

«И почему мама так нервничает? Если бы она знала, куда я хожу ночью… Но она же не узнает? Я ведь знаю, что я лунатик, а она не узнает. Вот вырасту, принесу большую лестницу и залезу на луну», – думала Ивонн, выслушивая упрёки поочерёдно суетившихся вокруг неё взрослых.

Справедливости ради надо отметить, что мама и прабабушка составили замечательный тандем в вопросах воспитания, применяя к ребёнку классический метод кнута и пряника.

Бабуля бесконечно баловала Ивонку, хвалила, восхищалась её сообразительностью, недетским умом и твёрдым характером, а мама ругала, злилась и наказывала.

Но несмотря ни на что, обе были без ума от своей малышки, хотя и знали её каждая по-своему.

Бабушка Иванна помимо манер и воспитания привила девочке любознательность, любовь к классической русской литературе, так же, как и к мировой поэзии, музыке, живописи. Ивонн в три года уже наизусть читала огромные отрывки из «Евгения Онегина», знала почти всех русских писателей, классических композиторов и мировых художников. Особенно ей нравились «эсспрессионисты», только она держала эту информацию при себе.

Среди представителей потомственных виноделов, с которыми Ивонн играла на улице, «подобный образ жизни и мировоззрения был бы, мягко говоря, неверно истолкован», – так говорила бабушка Иванна, а правнучка, будучи смышлёным не по годам ребёнком, вела себя среди сверстников и чужих людей так, как и подобает трёхлетнему малышу, поскольку быстро сообразила, что люди по большей части далеко не злые, но не любят тех, кто выделяется, они многого в жизни не понимают – и это их пугает. А когда люди чего-то боятся, страх делает их злыми и заставляет вести себя агрессивно.

«Если бы они знали, что обычно боятся совсем не того, чего следовало бы на самом деле; если бы они видели то, что вижу я, они бы, наверное, очень удивились».

Тем не менее, даже осознавая тот факт, что многим отличается от других людей, девочка наивно считала себя вполне обычным ребёнком.

«И дождь мне напоминает о Моне».

Глава III

Сон 1

Надо уметь сохранять достоинство при невезении

и одиночество при искуплении.

Номер в отеле хоть и не претендовал на звание самого уютного или роскошного, но и впрямь был вполне пригодным для проживания.

Светло-бежевые обои и дешёвые картины в позолоченных рамах вызвали у Ивонн улыбку, но душевая оказалась на удивление чистой, а кипенно-белые полотенца пахли лавандой. Такая незначительная и совершенно несвойственная для трёхзвёздочных отелей деталь не могла ускользнуть от внимания женщины: обычно в подобных отелях не использовали кондиционер для белья, стараясь экономить.

Наспех приняв душ, Ивонн легла в кровать, которая также благоухала свежестью и лавандой, и мгновенно уснула.

***

Этой ночью она снова видела сон, который на протяжении многих лет преследовал её с устрашающей периодичностью.

Ивонн снился родительский дом в Арле.

Вернее, не тот дом, который она знала с детства и в котором всегда царили порядок и умиротворение. Где и фруктовые деревья, и лужайки, и клумбы с цветами, и извилистые дорожки, мощённые галькой, и маленький прудик – всё было ухожено. Комнаты с незамысловатым деревенским интерьером и старой мебелью тщательно прибраны, а на креслах и чайном столике заботливо выложены накрахмаленные ажурные салфетки, которые бабуля вязала долгими зимними вечерами, сидя у камина в кресле, слегка ссутулившись и напевая себе под нос очередной романс.

Дом, который Ивонн видела во сне, скорее напоминал его призрак. Потрескавшаяся краска на стенах, поломанная мебель, покосившиеся двери, всюду беспорядок и запустение, даже расположение комнат поменялось, напоминая лабиринт, в котором Ивонн блуждала часами и из которого никак не могла найти выход.

Внутри дома, в гостиной комнате, в самом центре, стоял огромный стол, который занимал почти всё пространство. Вокруг него – стулья с высокими деревянными спинками с вычурной резьбой, непонятными знаками, которые переплетались с изображениями каких-то животных.

На каждом стуле вырезаны надписи на латинском языке с обозначениями человеческих грехов: «прегрешение», «покаяние», «искупление»… Ивонн пересчитала стулья – их было ровно девять.

Прошло уже несколько часов, а Ивонн всё ещё шла по дому. Казалось, она так и не сможет найти выход из этого лабиринта комнат. Она ощущала тоску и безысходность, осознавая только, что ей непременно нужно успеть навести здесь порядок, много всего сделать, а ещё накрыть праздничный стол к приезду гостей.

Через открытое пространство большой залы вместо двери, которая вела в сад, Ивонн увидела две огромные колонны. Она прошла сквозь них и очутилась на заднем дворе. В том месте, где раньше росли многолетние фруктовые деревья, теперь находился огромный бассейн.

Бассейн наполовину был наполнен какой-то зелёной жижей, в которой плавали черепахи. Сотни, скорее тысячи черепах. Они ползали по дну, по стенкам бассейна, друг по другу – эта копошащаяся масса вызывала у Ивонн отвращение и чувство бессилия.

Бывший когда-то великолепным, сад пребывал в полном запустении, зарос сорняками и вьюном, а высохшие ветки деревьев, цветы, задушенные полынью, развалившиеся стены сарая и изгороди – всё напоминало средневековые руины.

Ивонн теперь шла по этому саду, осознавая, что ей одной тут со всем не справиться и что ей непременно нужно найти выход, чтобы позвать помощь. Какая-то неведомая сила тянула её вдоль забора к калитке и наружу.

Ещё не совсем поняв, что очутилась на улице, Ивонн кожей почувствовала чьё-то присутствие, на затылок и вдоль спины повеяло леденящим кровь тяжёлым дыханием. Отпрянув в ужасе, она побежала, сердце бешено колотилось в груди.

Через пару минут, собравшись с духом, она обернулась и увидела огромную тяжёлую тень, которая закрывала собой всё пространство. Знакомые с детства улочки города, так же как и дом, представляли собой лабиринт. Ивонн уже бежала из последних сил, но тень преследовала её, не отставая ни на шаг.

Пробегая мимо автобусной остановки, она заметила стоявшую там пожилую женщину. Почти поравнявшись с ней, Ивонн замедлила шаг и сама удивилась своему вопросу:

– Не знаете, когда придёт ближайший автобус до центра?

Измерив Ивонн с головы до ног оценивающим взглядом, старушка наконец выдавила:

– Нет, не знаю. Я здесь уже пару часов стою. Вероятно, сегодня уже не