Дар (Посвящение. Ритуал) - Диана Волкова

– Это не похоже ни на что, что я знаю из медицины, – таков был «диагноз» Филипа. – Я совершенно уверен, что ответы вам следует искать в чём угодно, только не в состоянии своего психического здоровья.

Подумав, он развил свою мысль:

– Мы склонны фантазировать, ностальгировать и скучать по близким людям, и многие так переутомляются, что могут довести себя до психического истощения. Галлюцинации не редкость для душевнобольных, но из всего, что я здесь узнал, можно сделать два вывода: либо у вас симптомы всех психических заболеваний одновременно (что, по сути, невозможно), либо вы действительно видели или, точнее, вспомнили что-то необычное, природу чего пока не можете понять и объяснить. В любом случае, если вы хотите знать моё мнение как врача, – вы абсолютно здоровы. Ну кроме того, что забываете регулярно питаться и пить достаточно свежей воды, а в жаркие дни это особенно важно.

Закончив свой монолог, Филип широко улыбнулся, слегка дотронувшись до пальца Ивонн, которым она нервно теребила на столе чайную ложку. В этот момент Ивонн показалось, что на неё смотрит мальчишка лет десяти с озорным, непосредственным и ещё не испорченным детским взглядом на жизнь.

Она с облегчением выдохнула и тоже расплылась в улыбке. Ей необычайно повезло встретить сегодня этого человека. Теперь она знала наверняка: эта встреча далеко не случайность.

– Я могу ещё кое-что для вас сделать?

Ивонн не сразу поняла, что это не вопрос, а утверждение. Она слегка растерялась, как маленькая девочка, с искренним удивлением посмотрела на своего нового знакомого и только кивнула.

– Уже восемь вечера, – продолжил спокойно Филип, который и не ожидал никаких возражений, – и раз вы не захотели поехать со мной в больницу, то позвольте хотя бы проводить вас до гостиницы. Я знаю здесь одну неподалёку. На мой непритязательный вкус, она вполне годится, чтобы как следует выспаться, вместо того чтобы на ночь глядя ехать одной по пустынной и плохо освещённой трассе.

Ивонн вздрогнула и поёжилась:

– Так поздно? Я думала, прошло не больше часа с тех пор, как мы заехали сюда.

Да, этот человек определённо влиял на неё довольно странным образом. Но одновременно ей нравилось его внимание, как и то, что можно сидеть вот так, поддавшись чувствам, забывая о времени и не думая о последствиях, просто позволять событиям происходить так, как они происходят. И просто быть женщиной, о которой заботятся.

Глава II

Ивонн

Роды продолжались уже более двух суток. Совсем изнеможённая, вся в испарине, с ввалившимися огромными зелёными глазами на посеревшем от мучений тоненьком лице, юная мать давно устала от казавшихся бесконечными приливов боли, которые разрывали её тельце на части с каждой новой схваткой.

Она была уже не в состоянии думать. В голове пульсировала только одна мысль, вернее знание (его она уже умела отличать от миллионов других мыслей, обычно наполняющих голову своим многоголосием, но сейчас как будто тоже уставших и улетевших передохнуть перед последней, решающей исход дела схваткой): «Чем сильнее любишь мужчину, тем болезненнее даётся матери появление на свет его потомства». Как это вынести и остаться в живых? Этот вопрос, наверное, задают себе многие роженицы, находясь в подобном состоянии.

Ровно через год нервным росчерком пера она поставила угловатую подпись в свидетельстве о расторжении брака – после того, как предмет её страсти в пьяном угаре чуть не разбил их дитя о стену.

Резко подвинув стул и слегка дёрнув плечом, как от электрического импульса, она стремительно зашагала по тёмному коридору к выходу, не оглядываясь и ни на секунду не пожалев о сделанном выборе. Вышла на залитую солнцем улицу и навсегда забыла об этом человеке, как будто его никогда и не было.

Девочку назвали Ивонн – на французский манер. В свидетельстве о рождении значилось имя Ивонна. Крестили её в русской православной церкви на окраине небольшой деревушки, почти у самого леса, нарекли Иоанной в честь прабабки Иоанны.

От бабушки Иоанны девочке, помимо имени и дворянской крови, достался великий дар – жить, любить и чувствовать этот мир таким, какой он есть, без ложных иллюзий и без прикрас.

Всех без исключения женщин этого рода объединяла одна история: они все оставались без мужчин либо разводились вскоре после свадьбы, оставаясь с ребёнком на руках, но чаще становились вдовами.

Во второй раз выйти замуж повезло только матери Ивонн, Клементине. Как будто вознаграждая четыре поколения женщин, которые, однажды познав настоящую любовь, остались один на один с этим жестоким миром. Она встретила своего второго мужа на ярмарке в Арле. С тех пор они были неразлучны, а Ивонн обрела отца.

Девочка родилась крошечной, всего два с половиной килограмма, с гипоксией. Она неделю пролежала в реанимации, в инкубаторе, врачи всерьёз опасались за её жизнь. После выписки из больницы она очень часто болела, жалобно пищала сутки напролёт, привлекая внимание взрослых, и, казалось, хваталась за жизнь всем своим тщедушным существом.

Девяти месяцев от роду Ивонн начала ходить, в десять – произнесла первое слово, а в полтора года, надев рыжий парик и новое платье, пошла бродить по городу, чем вызвала переполох у половины населения района.

Многие соседи тогда бросились на поиски, хотя откровенно недолюбливали девочку. Они не на шутку побаивались её пронзительного, оценивающего взгляда и её односложных, но порой очень точно попадавших в цель комментариев.

– Мама, а почему я должна здороваться с этой тётей, она ведь меня ненавидит? А что если я не хочу? – после такого рода вопросов дочери мать обычно краснела и извинялась, а люди прозвали девочку дикаркой и невоспитанным ребёнком.

По имени люди называли её редко, а бабушка ласково называла Ивонкой или Ивой. Мама, современная молодая женщина, родившаяся во Франции во втором поколении и не совсем понимавшая стремление бабушки прививать ребёнку дворянское воспитание и русские традиции, звала её Джо или Джоан, когда сердилась.

А сердиться ей приходилось довольно часто, потому как тот случай с париком и прогулкой в гордом одиночестве по городу, стоивший ей пряди седых волос, был далеко не единственной подобной выходкой её дочери.

Когда через три часа поисков девочку наконец обнаружили на окраине и бабуля спросила её, зачем она ушла гулять на улицу одна, Ивонн, как будто удивившись нелепости вопроса, спокойно ответила:

– Я просто хотела, чтобы все увидели, какая я красивая в новом платье. И я была на той улице, куда ты