Почти идеальный мир - Лоран Гунель
Давид обливался потом.
Он вытягивал трубку медленно и очень осторожно, чувствуя, как внутри закипает ненависть к Эве, поставившей его в такое идиотское положение.
– Умоляю тебя, – тихо говорил он Эмили, – только не кричи.
Она вся съежилась и напряглась, как будто окаменела.
Трубку наконец удалось вытащить целиком, и Давид с облегчением вздохнул.
Эмили протянула руки к потолку и с испугом сказала:
– Ботинок летает…
Давид застыл.
– Почему летает ботинок? – допытывалась Эмили.
Потрясенный, он обернулся к Эве.
– Может, не надо было ее будить, – со стыдом и горечью прошептал он.
– Осторожно, упадет! – предупредила всех Эмили.
– Что нам делать? – бросил Давид, обращаясь к телефону.
– Постанестезический бред, – пояснил Миотезоро. – Такое бывает.
– А как из него вывести? – спросила Эва.
– Не трогать пациента. Это зрительные галлюцинации, они пройдут сами. Сейчас надо прекратить введение препаратов. Начните с шеи, с яремной вены.
– Это чей ботинок? – поинтересовалась Эмили.
– Игла в шее?
– Она самая…
– Но я ее не вижу, – пробормотал Давид.
– Давай я попробую, – предложила Эва.
Она подошла к Эмили и ободрительно ей улыбнулась. Потом осторожно отклеила пластырь, двумя пальцами взяла иглу, аккуратно вытянула и вдруг вскрикнула:
– Оттуда фонтанирует кровь! Что делать? Что мне делать?
– Наложи давящую повязку!
– У меня нет материала!
– Э-э… возьми простыню! Черт с ней, с асептикой.
Эва схватила уголок простыни, которой укрывалась Эмили, и зажала им окровавленную шею. Простыня стала красной.
– Все в порядке, все нормально, – тихо сказала Эва, с тревогой следя, как по белой простыне расползается кровавое пятно.
Давид побледнел:
– Миотезоро! Мы лажанулись! У Эмили гемофилия… а ранка кровит… Она же истечет кровью…
Эва испуганно взглянула на него, а Эмили медленно повернула к нему голову. В ее глазах застыла смесь ужаса и обреченного всепрощения, какое бывает у умирающих, которые хотят уйти в мире.
– Что делать? – выкрикнул Давид.
– Ты не нервничай, зайчик мой. Кровь остановится, Эмили, разумеется, от этого лечили. А теперь сними то, что надето у нее на палец.
– Хорошо, – покорно прошептал Давид, которому было очень нехорошо.
Крупные капли пота катились у него по лицу. Он подчинился, изо всех сил стараясь думать о чем-нибудь другом.
Взгляд Эмили изменился. Он стал яснее и осмысленнее.
– Я хочу встать, – сказала она.
– Ей можно вставать? – спросил Давид у телефона.
– Можно, но вы там полегче. У нее атрофирована мускулатура. Помогите ей подняться на ноги.
Эва с опаской убрала простыню с шеи Эмили и увидела, что кровь свернулась.
Эмили скинула ноги с кровати и встала. Давиду пришлось ее поддержать, потому что она пошатнулась. Потом обрела равновесие, сделала несколько неуверенных шагов…
– Ты как? – спросил Давид.
Она очень медленно обвела палату глазами.
– Он вон там потерял ногу, – сказала она, кивнув на стену напротив.
Давид воздержался от ответа. Он думал, что бред уже прошел, но нет. Что они будут делать, если она продолжит нести околесицу?
– А там, – продолжила она, обернувшись к другой стене, – ему обрили голову.
Давид вежливо кивнул, чтобы не возражать, и повторил:
– Ты как?
– Прилично, – с отсутствующим видом ответила Эмили.
Давид прожег взглядом Эву, а та победно улыбалась.
Эмили посмотрела на него:
– Они рылись в твоем компьютере на работе, что-то затевали у тебя за спиной.
Давид нахмурился, а она пожала плечами:
– Но ты уволился.
Глаза у Давида распахнулись.
– Погоди-ка! Ты откуда знаешь? Ты же была в коме?
31
Эрик Рюссель плюхнулся на свой сверхмягкий диван. Он уже надел свои любимые растянутые, но такие удобные тренировочные штаны, плеснул себе в стакан «Джека Дэниелса» и поставил его на низкий столик, чтоб было удобно достать.
Нынче вечером он нервничал. Больше обычного. Кевин со своей командой явно топтался на месте. Одной гениальной мысли еще недостаточно. Другое дело – довести проект до конца…
Эрик положил на колени ноутбук, соединил его с огромным телеэкраном и запустил офисные видеозаписи, сделанные скрытой камерой без ведома подчиненных. Давненько он их не просматривал. Так благоразумнее, а то кто их знает…
Большинство записей интереса не представляло: сплошная болтовня о погоде и сериалах; Эрик поставил ускоренный просмотр, замедляя его только в тех случаях, когда сотрудники говорили о работе. Или о политике. Или об отношениях. Конечно, так не полагается, и он это прекрасно знал, но, в конце концов, это никому не делало зла. И потом, если знать природу отношений между сотрудниками, лучше понимаешь, какие трудности могут возникнуть при совместной работе. Даже его коуч против этого не возразит. Конечно, шпионажа она тоже не одобряла. Иногда она бывала немного наивной. Говорила, что ему нужна уверенность, утверждала, что, если людям доверять, они ведут себя достойно, только все это чушь. Как раз наоборот: когда люди знают, что ты им доверяешь, они тебя просто используют. И вообще, нельзя доверять по приказу – только факты показывают, можно доверять или нет. А иначе тебе только голову заморочат. Лучшая защита – это предвидение и предварительный расчет.
На экране появился Микаэль, новенький в отделе. Они с помощницей Эрика Ванессой весело смеялись. Но Ванесса прекрасно знает, что Эрик не терпит этих междусобойчиков на рабочем месте. На Микаэля Эрик заточил зуб с того самого дня, когда Микаэль посмеялся над ним за обедом. Эрик этого не забыл. Еще один прокол – и Микаэль вылетит за дверь. И не важно, насколько он подкован. Уж лучше верная и надежная бездарь, чем продажная тварь.
Подумать только, едва речь зашла о бездари, на экране возник Давид. Эрик считал Давида верным человеком. Его увольнение доказало противоположное. Что лишний раз подтверждает: остерегаться надо всех. Стоит потерять бдительность – и ты попался. Давид на экране болтал с Кевином.
Эрик включил звук и чуть-чуть отмотал назад, чтобы услышать начало разговора.
– Я решил уволиться, – сказал Давид.
Вид у него был растерянный. Вот идиот! Эрик взял стакан с виски, поболтал, чтобы расшевелить кубики льда, и сделал глоток.
– Да что ты? – сказал Кевин. – Но… почему?.. Надеюсь, не потому, что твоя последняя демонстрация не удалась?
– И поэтому тоже.
– Не надо, ты же…
– Я уже принял решение… И еще я решил передать все мои наметки тебе. Может, тебе удастся довести их до ума.
Кевин покраснел. Ни на секунду не сводя глаз с экрана, Эрик сделал еще глоток. Давид рассмеялся.
– Похоже, ты растерялся. Знаешь, я вовсе не уверен, что это такой уж ценный подарок…
– Я… я тронут твоим доверием.
– Да будет тебе… Все уже разошлись?
