По воле чародея - Лилия Белая
– Рубаху распахни, – раздался короткий холодный приказ. Искусница не спешила подчиняться, и тогда чародей сам схватил её за ворот и потянул за вторую цепочку на шее, которую он и впрямь не замечал. Из-под сорочки показался кулон с крохотным золотым солнышком. – Какого лешего… – тихо прошептал Властош, забывшись.
– Что значит, КАКОГО ЛЕШЕГО?! А ты много других…
– Ох, да что ж ты к этой фразе-то прицепился! Во имя Славьи!
– Но я вообще-то один в своём роде… – молвил лешачок как-то огорчённо.
Властош уже не слушал нелюдя, только ошарашено вглядывался в символ Сварга, вертя кулон в пальцах. Девочка же со злостью смотрела на пана.
Кто угодно носить священный символ благодатного Солнца не может – горькая расплата не заставит себя ждать. А это означало только одно: Анастасия – Искусница.
– Откуда он у тебя?..
Настя затаила дыхание. То, чего она боялась большего всего, случилось. Ей стало страшно, язык онемел. С интересом следил за ними Леший, удобно устроившийся на сломленных корнях неподалёку от упавшего валежника.
– От матери, – выдохнула Настасья, решив, что врать бесполезно. – Единственное воспоминание о ней, кроме куколки.
– Как матери достался кулон? Она была Искусницей?
– Нет, у нас в роду не было ни ведьм, ни колдунов. Матушка в лесу Навжьем этот кулон нашла, в траве под корнями огромного дуба лежал он, рассказывала…
– О-о! – протянул лешачок. – Так-то ж здеся! От судьбинушка забавляется!
– Да уж, что Судьба-Пряха, что Сварг со Славьей весьма иронично надо мной поглумились. Замарашка, видать, и не должна была Искусницей родиться, они решили эту проблему путём жребия, невероятно! Просто подкинули свой символ кому попало! Мама твоя головой не думала, когда брала чужое в лесу? Сама виновата. Вот, что от неё родилось…
Вишнецкий с презрением пронзил Настасью взглядом. Он стал что-то искать на дне сумы. Лешачок противно смеялся, так, словно скрипели сухие ветви, а Властош что-то бурчал себе под нос, продолжая рыться в сумке. Теперь Настя с ужасом понимала: зная, что быть Искусницей и впрямь её предназначение, тёмный маг её не убьёт.
– Что ж, замухрышка, – говорил он, странно улыбаясь. – Теперь-то я отыграюсь. Они все получат по заслугам… – Пан достал из сумы то, о чём так поздно вспомнил – волшебный гребень. – Попробуем поступить мягко, думаю, чары Стеллы, наложенные на эту прелестную вещицу, посильнее твоих будут! Нервы сохраним нам обоим!
Настасья услышала в словах чародея имя могущественной феи, но даже не успела вскрикнуть: в волосы ей воткнули деревянные зубцы, и мысли разом заволокло туманом.
Веки отяжелели. Перед глазами расплылась чёрная пелена. Один миг, и Настасья без чувств рухнула под ноги пану.
– Слава божественной курице! – Властош широко улыбнулся и выдохнул. С его плеч точно упал тяжёлый груз. – Моя свояченица ещё может создавать искусные изобретения!
Лешачок замер, с недоумением взирая на колдуна.
– Илантийская волшебница – твоя родственница?
Властош горестно вздохнул, и в этом вздохе нелюдь услышал всю его боль.
– Но я погляжу, отношения у вас так себе. А солнечная девочка, надеюсь, жива? – Дух приблизился, семеня короткими ножками, испуганно понюхал бесчувственную Настасью. – Ты же её не…
– Она всего лишь спит. Я, по-твоему, похож на дурака?
– Ну-у, – Леший замялся. – Меч-то над головой её ты уже заносил. Тут с какой стороны посмотреть…
– Ах, так ты ещё и всматриваться собрался!
– Так оно ж и так видно, ты слишком много думаешь и тревожишься! Боги сами знают, как тебя направлять и куда!
– Сказал бы я, куда они постоянно меня направляют, да уши у тебя завянут.
Лешачок почесал затылок, долго осмысляя сказанное паном. Помолчал немного и вдруг уточнил, а есть ли у чародея «баба»?
– Я вдовец, – нехотя ответил Властош.
– А чаво так? Жинка хворая была? От болезни померла или ты ей «помог»? – сразу предположил Леший.
Властош, опираясь на посох, уселся на пень, который будто появился из ниоткуда. Какой странный лес…
– А зачем тебе такие подробности? – парировал осторожно маг. – Любопытство кота сгубило.
– Ежели это угроза, то слабо, колдунишка: меня не убить, я ж нечистый. Обыкновенный лесной дух. Но мене усё ж интересно! Може, была какая другая дивчина, помимо покойной, которую ты любил?
Уголок губ Властоша дёрнулся в лёгкой улыбке.
– Может и была, – произнёс он, всматриваясь в лоскутки светлеющего неба.
– А как её звали? Ты и впрямь любил эту дивчину?
Любопытство снедало болтливого лешачка, и он пристально вглядывался в лицо пана, пытаясь выловить ту правду, которую так тщательно скрывал маг.
– Не важно. Мы с ней остались хорошими друзьями. Сейчас я никого не люблю. Магия – моя невеста.
Лесной дух мог бы обидеться на такие неоднозначные ответы, но отнёсся снисходительно.
– Знаешь, – заговорил он, – странный вы всё-таки люд – волшебники. Колдуете, зелья варите, коренья собираете, превращаете, а о самом главном порою забываете… О любви. О заботе, друг о друге… Зачем делать что-то плохое, когда можно вдвоём с возлюбленной просто сидеть в беседке, где-нибудь на краю большого синего озера. – Леший обвёл поляну заросшими травой руками, представляя вместо леса равнину и чистую прохладную воду. – Можно пить чай с малиной и трапезничать вареньем из одуванчиков, м-м-м! Можно петь песни и просто наслаждаться жизнью! Це ж проще пареной репы, колдун! Можно радоваться жизни! Ну да ладно, у вас, видно, свои причуды…
Властош горько улыбнулся. Эти мелкие лешачки и впрямь как дети.
– Радость свою я потерял в отрочестве, лесной дух.
Перед глазами Властоша показалась мрачная картина двадцатилетней давности.
Самая прекрасная и мудрая Искусница лежит на полу горницы мёртвая. В сердце её всажен клинок. Юный Власт вопит, крестьяне не могут сдержать слёз, и только дед свысока смотрит на убитую дочь, смотрит холодно, равнодушно, поглядывая на часы. Жаль, что так и не нашли доказательств, что это было сделано по его приказу…
– Ну чаво, помочь вам выбраться из леса? – резкий голосок лешачка вырвал колдуна из тяжёлых воспоминаний. – Скоро рассвет. Сейчас, погоди, есть у мене одна чудо-вещь!
Леший перебежал на другой конец поляны, забрался в дупло дерева и достал оттуда искрящийся горячий уголёк.
– Токмо, девочку не мучай сильно, колдун. Искусники все ведь разные, и магия проявляется у всех по-разному, запомни. Она же дщерь бога Сварга. Обяцаешь мене?
– Обещаю. Я учту твои советы, Хранитель, – чародей благодарно кивнул и с лёгкостью поднял на руки зачарованную Настасью. Прошептал заклятие – посох сам собой
